Я подтвердила, что да, была на уроке. Ночью, потому что мы отрабатывали особое заклинание – «Лунный туман». Оно применяется только в темное время суток.

Для чего оно нужно? Ну... усыплять часовых на посту, навевать им сладкие сны.

Чтобы проникнуть в логово врага незамеченной.

– Бред какой-то, – не поверила Адри. – С чего Шторму готовить из тебя лазутчика? Сдается, Элидор, ты недоговариваешь. Давай, выкладывай! Шторм учит тебя по особой программе? С какой стати? Ты что, особенная? Что он задумал?

В ее голосе отчетливо слышались ревнивые нотки. Адри возмущала мысль, что наставник выделил меня, а не ее.

– Не знаю. Сама спроси у Шторма.

– Спрошу. И что, ты освоила это заклинание?

– Нет. Оно сложное, а я бездарь, – кротко ответила я, и это успокоило Адриану.

И день потек своим чередом. За ним второй, третий... неделя, две.

Я ходила, как в полусне.

Как будто складная мозаика развалилась, а когда ее собрали заново, детали встали вкривь да вкось, да не на свои места. Части деталей не хватало, а на иных появились фрагменты изображений из другой картины.

Мне предстояло собрать картину заново. Получалось плохо, и магистр Кайрен Шторм мне нисколько не помогал.

Он по-прежнему вел у нас уроки, учил нас базовым защитным заклинаниям. Показывал как скрываться, ускользать и отпугивать с помощью магии. Все по программе, и ничего сверх.

Раз в неделю он вызывал нас с Адрианой и занимался дополнительно. Но не учил нас более сложным чарам, а лишь заставлял до блеска отрабатывать уже известные.

Адриана показывала отличные результаты, я от нее лишь немного отставала. Хотя эти уроки давались мне непросто. Потому что в присутствии магистра я сидела как на иголках. На меня нападало то излишнее возбуждение, то дурацкий ступор. Но магия больше не была для меня непонятной сущностью, которую нужно укротить, пролив семь потов. Она стала для меня удобным инструментом. Я использовала его почти не задумываясь. Магические волны рождались легко, послушно текли, повинуясь моим желаниям.

Однако я научилась быть хитрой и не показывала все, на что теперь была способна. Не хотелось вызвать новую вспышку ревности Адрианы. В последнее время она и так стала слишком уж нервной и язвительной.

Вдвоем с магистром Штормом мы больше ни разу не оставались. Лишь в конце занятий он порой устремлял на меня тяжелый, многозначительный взгляд. Он ждал ответа.

Неужто и вправду предполагал, что в один прекрасный день я подойду к нему и скажу: «Магистр Шторм, я бросаю Академию, чтобы стать боевой магессой, как вы мне велите. Давайте, заберите меня поскорей отсюда. Станьте моим наставником. Только моим. Навсегда. До конца жизни».