Она обратила здоровый глаз на Элейну и немного придвинулась.

– Такое происходит с каждым. По улицам бродят боги, и большинство – несоизмеримо подавляющее большинство – растает, как снег в лучах солнца. Но горстка останется. Если бы все звезды небесные были богами, то только одна из них могла бы воздействовать на мир так, чтобы становиться при этом немного сильнее, немного приспособленней к пище, расти и быть более значимой для многих людей. Вот так случилось и с этой. С нитью. Родился город, и малюсенькое божество, навряд ли крупнее простого тщеславия, появилось на свет. Тогда оно очень хотело есть. Хочет и до сих пор.

– Что ему надо от меня и моего отца?

– То же самое, что от каждого князя, правившего этим городом. Плоть, чтоб в ней жить, и подход к твоим детям, чтоб их съесть, как покончит с тобой, – сказала Тетка Шипиха. – Боги в этом мире запросто могут приткнуться куда угодно. В песню. В обмен взглядами. В речь, произнесенную вслед за тем, как написавший ее человек был убит за свои слова. Выбирай любую отраву. Богом способна стать любая падаль, если позволить ей разлагаться достаточно долго. Китамар начался с города.

Элейна велела сердцу утихнуть, а дыханию успокоиться. Страх сделался только хуже оттого, что некуда было бежать, не с кем было сражаться. Она сжала кулаки, пока костяшки не побелели.

– Я найду способ остановить его.

– Как пытаемся и мы, уже не первое поколение. Нынче мы близки к успеху как никогда, но эта поганая тварь в своем деле здорово поднаторела, а дело ее – выживать. Я думала, что оно мертво, но оно возродилось. Я чую его шкурой, как хватку на моей шее.

Элейна качнула головой, вспоминая когда-то сказанное при ней: «Храм собирает вместе различные верования и свивает их в одно вервие, и это вервие – Китамар».

– Значит, оно поедает и вас. Тем же путем, каким многочисленные обычаи, верования и изводы сложились во Владыку Каута и Владычицу Эр – в нынешних вас. Оно превращает вас всех в свои составляющие.

– Ты очень умна.

– Мне рассказывал верховный жрец Храма. Только раньше я не понимала, что он имеет в виду.

– Да, его воля вбирает нас всех. Мы отбиваемся как можем. Обитаем в наименее близких, наименее подобных ему частях города. Долгогорье по-прежнему хранит обычай оставаться собой вопреки китамарской власти. Ильник вообще дикая глухомань. Мы – загнанные в угол крысы, и каждое новое поколение было и будет чуточку меньше мы и чуточку больше оно. Если только мы не сломим его могущество. А пока с этим у нас как-то не очень. По-моему, оно побеждает.

Элейна не собиралась вскакивать на ноги. И осознала, что делает, уже стоя на полу.