Искорка, что начиналась как нечто между двумя простыми людьми – особенное для них, такое, что до конца не мог понять никто другой, – обросла слоями поверх слоев намалеванных на ней преданий, верований и чудес. Маленький дух рос, как жемчужина. Начался воспеваться новый круг легенд о королеве-воительнице и влюбленном поэте с их именами и отголосками их обычаев. Наших обычаев. Мы делались крепче, сильнее, стали способны влиять на людей и стечения обстоятельств, на саму глину основ этого мира, пока наконец Владыка Каут и Владычица Эр не шагнули на свет кушать медовые коврижки и замышлять преступления, в утешение угнетенным и на горе угнетателям. Мы приняли облик отмщения, жертвования и волшебства. Мира, но вместе с тем и войны. То, что мы есть, начиналось с любви двух людей.

И то, что мы совершали с любовью, нить Китамара вершила от голода.

Тетка Шипиха, или Владычица Эр, или кто она по правде была, сидела спиною к стене, вытянув ногу, а другую подогнула под себя и поверх свесила руку. Взор ее был направлен на что-то для Элейны незримое – воспоминание, видение или сожаление о прошлом.

Элейна не могла объяснить, что именно в собеседнице казалось нечеловеческим. Она неоднократно видела Тетку Шипиху, хотя всякий раз сквозь лихорадочный бред. И уверяла себя, что поняла бы или заметила это, даже не вспомни церковную фреску с первого посещения Теддан, даже не помяни Тетка Шипиха с вихрастым учителем книгу ересей, даже не сложись все так, как есть.

– Девчонка Адрескат не понимала всего, но впитала достаточно, чтоб разобраться в том, что творилось. Это ее не спасло.

Мы все начинаемся. Вот наш секрет. Происходит событие, миг, встреча или что-то такое, что не дает нам опять раствориться в воздухе. Возьми любой район. К примеру, Коптильню. Или Новорядье. Помотри на весь люд, бредущий сквозь жизнь. Кто-то срывает злобу на первом встречном. Кто-то влюбляется. Кто-то скорбит по покойным. Мелочи, но и они творят негромкое эхо. В них есть своя полнота. Твоя мать умерла, рожая тебя, но был миг, когда одним воздухом дышали вы обе. Пусть этот миг был краток, как у бегуна, передающего эстафетную палку. Но то был не обычный отрезок времени, неотличимый от прочих, ни для нее, ни для тебя. А особенный.

– Я не хочу обсуждать мою мать.

– А будешь, коли хочешь понять меня. Когда ты и она были вместе, там тоже присутствовал дух. Пусть небольшой. Слабенький и слепой, как новорожденный котенок, не сознающий ни себя, ни тебя, ни ее – но был. Он по-прежнему есть. Он влияет на то, как ты живешь, какой вспоминаешь ее. Какие остатки от нее еще скажутся на истории мира.