Он поблагодарил честного господина и извинился за свою рассеянность.

– Да ну что вы, – отмахнулся тот, – с каждым может случиться. Могу ли я еще чем‑то помочь? Выглядите потерянным. Вы, наверное, не здешний?

– Да, я впервые в городе.

– Путешествуете?

– Собираю сведения.

Лицо незнакомца оживилось широкой улыбкой.

– О, тогда вам следует обратиться к госпоже Лефевр. Она знает все, что творится в Лиме, и даже больше. Она занимается частным сыском. И, кстати, живет неподалеку. Подсказать дорогу?

В задумчивости Дарт пожевал губу. Прежде он даже не думал обращаться к частным сыщикам, а сейчас на него будто снизошло озарение. Сама судьба подсказывала ему, что делать. И он не стал противиться ей.

Дальше они пошли уже вдвоем: незнакомец впереди, а Дарт следуя за ним по улицам-линиям. У каждой было цветочное название, запечатленное на одинаковых кованых вывесках; они не скрипели на ветру, как в западных городах, терзаемых непогодой, а в тихом благоденствии скрывались под нависавшими карнизами.

Любезный господин привел его к высокой ограде, увитой виноградными лозами. Калитка была не заперта, словно здесь всегда ждали гостей, и они прошли по гравийной дорожке к дому с красной трехскатной крышей. При их приближении дверь распахнулась, и у порога появилась миловидная женщина с рыжими, как черепица, волосами. Она была не похожа на прислугу, хотя держалась кротко и учтиво. Приняла у Дарта пальто, предложила чаю, спросила о том, не голоден ли он, и лишь после всех расспросов проводила в кабинет.

Ставни были закрыты, не пропуская в комнату дневной свет. Зато здесь горело множество свечей в расставленных повсюду канделябрах, и огонь в камине поддерживал их старания. Приглядевшись, Дарт все‑таки заметил на стенах, обитых гобеленом, газовые рожки, в слабом свете они напоминали гусениц, застывших на пути к потолку. Очевидно, хозяйке просто нравился полумрак и флер таинственности, что создавало дрожащее пламя.

Госпожа Лефевр сидела в кресле, выпрямив спину и чинно сложив руки на коленях. А вокруг нее струилась ткань. Сложно было определить, что это: закрытое платье, халат, мантия или плед, в который ее укутали.

Хозяйка поприветствовала его и пригласила на разговор. Поначалу Дарт боролся с желанием уйти и даже попятился к выходу, но появилась рыжая с подносом и оставила его на чайном столике, разделявшем две софы: на одной сидела госпожа Лефевр, другая, напротив, предназначалась ему. Он сел.

Горячий чай уже был разлит по чашкам, и Дарт поразился расторопности прислуги.

– Угощайся, любезный, – прошелестела хозяйка и посмотрела ему в глаза.