– Ты принес в своих карманах кольцо, – продолжала госпожа Лефевр, снова перейдя на таинственный полушепот. – И пустой кошелек.
Она точно назвала предметы, будто успела обшарить его карманы. Это было невозможно, поскольку пальто осталось в холле, а сама госпожа Лефевр ни на секунду не покидала своего места.
– Кто вам сообщил? Помощник?
Он шагнул к выходу. Дверной проем закрывали тяжелые портьеры, за которыми могла прятаться рыжая или тот, кто привел его сюда. Дарт распахнул парчовую завесу, перед глазами замельтешили разноцветные пятна – аляповатые цветы, выдавленные на ткани, но в первые мгновения ему показалось, будто он потревожил рой бабочек. За портьерами никто не прятался. В коридоре было пусто.
– Не занимайся ерундой, – устало проговорила хозяйка, наблюдая за его жалкими потугами разоблачить ее. – Просто прими как данность: госпожа Лефевр
Она сухо усмехнулась, будто уже нашла нечто такое, что позабавило ее.
– Докажите, что вы действительно
– У призраков нет имен.
– Она жива, – вырвалось у него. Не с вопросом, а с твердой убежденностью.
– Но такой себя не чувствует. – Довершила госпожа Лефевр. Голос ее стал еще тише, едва отличимым от шороха, и глуше, чем колотящее в его груди сердце. – Ты хочешь что‑то спросить, любезный? Присядь.
Дарт вернулся на прежнее место.
– Где она? – он выдохнул этот вопрос и затих.
Госпожа Лефевр не торопилась. С минуту разглядывала его, с минуту сидела, прикрыв глаза и покачиваясь, как маятник часов.
– Громко. До чего же громко, – вдруг забормотала она, приложив пальцы к вискам.
Ее слова упали в его мысли, как зерна, и тут же проросли. Он стал судорожно соображать, что это могло значить. Голоса в голове зазвучали наперебой, слов было не разобрать. Казалось, госпожа Лефевр тоже слышала их, потому и смотрела на него так внимательно, настороженно, а потом изрекла:
– Ну и бардак у тебя в голове.
– Вы тоже… их слышите?
Госпожа Лефевр загадочно улыбнулась.