Минуло еще четверть часа, прежде чем их ожиданию пришел конец. Из дома показался Флинн, а следом и Вихо, который ради спасения рискнул стать лютеном и вживить себе под кожу ключ, чтобы сила безлюдя сопровождала и питала его, где бы он ни был. Качаясь на слабых ногах, вожак перешагнул порог, и здесь его встретили радостные, потрясенные, восторженные оховцы. Они бросились к нему, готовые подхватить его, если потребуется. А все, кто были причастны к этому чуду, хранили молчание. В нем была смесь гордости и облегчения от того, что их усилия оказались ненапрасными.
Медленно, будто прощупывая почву под ногами, Вихо двинулся к ним.
Риз шагнул ему навстречу:
– Как себя чувствуете?
– Как рыба, – признался он. – Будто гарпун в тело вонзили.
– Привыкните.
– Уж лучше так, чем чувствовать, будто болезнь выгоняет мой дух из тела.
– Поживите неделю-другую в безлюде, наберитесь сил.
– Я и сейчас как никогда здоров. Мои ноги снова держат меня. Это так же невероятно, как если бы рыбы научились ходить.
– Думаю, и такой безлюдь когда‑нибудь изобретут, если потребуется, – усмехнулся Риз, и вожак ответил ему сдержанной улыбкой.
Они договорились, что о безлюде и его истинной природе будет знать ограниченный круг лиц. Это было в интересах безопасности обеих сторон, и Вихо дал слово чести.
– Охо перед вами в долгу, – сказал он. – И, поскольку теперь меня питает кровь целого города, я разделяю с ним его долг.
Глава 35 Обретенный дом
Глава 35
Обретенный дом
Море было таким, как Дарт и представлял: свободным, размеренным и пахло чистыми простынями, принесенными с холода. В первый визит он даже не заметил этого, а теперь взглянул на город другими глазами и почувствовал, что Делмар готов заговорить с ним, чтобы раскрыть свои секреты.
Рано или поздно каждому человеку приходится переживать крах иллюзий – вся жизнь состоит из последовательности таких разрушений. За минувший год Дарт прошел путь от иллюзии, что был нежеланным, брошенным ребенком, до момента, когда он, обретший фамилию и дом, был готов расстаться с иллюзией о своем отце. Ради себя и матери, ради отца, чьей судьбой не интересовалась его семья, он должен был отыскать осколки истории Диггори Холфильда, который сгинул здесь более двадцати лет назад.
Поиски начались с городского архива.