Она превратила чердак в памятник утраченной жизни, театр прошлого, где показывали старые сюжеты. Днем он освещался квадратным окошком с треснувшим стеклом, а с наступлением сумерек нуждался в лампе. Той, что была здесь, хватало на небольшой кусок пространства. Тьма не рассеивалась, а лишь отступала за пределы светового пятна, сгущаясь и скапливаясь по углам как пыль.

Пахло замшелыми деревянными перекрытиями и мокрым металлом. Здесь, под самой крышей, дождь был явственнее и ощутимее. Его частая дробь барабанила по кровле, изредка соединяясь с глухими раскатами грома. Гроза не стихала и к ночи только раззадоривалась, как хмельной, не трезвеющий в разгар гуляний.

Непогода заперла их в доме, подарила возможность поговорить, а они бездарно растрачивали время на молчание. Каждый делал вид, что занят. Взгромоздив лампу на комод, Флори возилась с неразобранными коробками. Пока она искала и складывала вещи, Дарт увлеченно разглядывал весь окружавший хлам, словно пытался решить головоломку, отделяя чужой скарб от того, что принадлежало новым хозяйкам.

– Извини за прошлый разговор, – вдруг произнес он. – Я вел себя как идиот.

Дарт не осмелился посмотреть на нее, и его слова прозвучали как откровение, адресованное самой темноте. Флори ждала, что сейчас он точно объяснит, где пропадал и какие важные дела решал. Требовать от него честных признаний было так же глупо и бессмысленно, как биться кулаками о скалу: скорее изведешь себя саму, чем проломишь камень.

В напряженной тишине разлились тяжелые раскаты грома, и стекло в оконной раме жалобно задребезжало.

– Флори? – Было в его голосе нечто такое, от чего ее сердце тревожно сжалось в груди. Она отвлеклась от коробок. – Я должен кое о чем спросить.

– О чем же? – тихо отозвалась она.

– Что на самом деле случилось в Марбре?

Флори замерла, чувствуя накатывающую волну тошноты. Она хотела сказать что-то непосредственное, пустое, – что угодно, лишь бы не молчать, но именно это и делала.

– Только не пытайся отрицать. Я знаю, что ты прячешь синяки на шее.

Неосознанно Флори поправила распущенные волосы, скрывавшие следы от пальцев, которые хватали ее за горло. Кто это был – Тодд или один из тех бандитов, – она не запомнила.

– И еще ты кричала во сне.

– Следил за мной? – попыталась пошутить она, но смешок выдался слишком нервным, чтобы сойти за веселье. Дарт принял ее слова всерьез и начал оправдываться:

– Вовсе нет. Услышал тебя среди ночи и заглянул в комнату. Хотел убедиться, что ты в порядке. Я даже порог не переступал.

– Каждому иногда снятся кошмары.