– Что там? – спросила Леора.

Но как ей объяснить?

– Что-то большое. Глубокое. – Чеда указала пальцем вдаль. – Будто часть меня там. Всегда была там, а лепесток просто ее показал.

– Да, – прошептала Леора. – Да, дитя.

– Это Шарахай? – спросила Чеда. Что еще это могло быть?

– Можно и так сказать.

Еще одна стена, скрывающая правду.

– Госпожа Леора, почему никто никогда не говорит прямо?

Леора удивленно моргнула и рассмеялась.

– Чедамин, однажды ты узнаешь, что есть времена, когда нужно делиться знаниями, и есть времена, когда их нужно скрывать.

Она встала и, взяв Чеду за руку, повела обратно к яхте.

– Мы говорим загадками, чтобы защитить тебя. И чтобы тайну не подслушали другие. Если кто-то об этом узнает, много людей пострадает.

– Но когда-нибудь вы мне скажете?

Леора сжала ее руку.

– Однажды, дитя.

Когда они вернулись к костру, разговоры смолкли, все обернулись к ним. Леора кивнула Айе.

– Отведи ее к Салии.

Айя кивнула в ответ. Она выглядела довольной, но почему-то не смотрела Чеде в глаза, все время отворачивалась, будто ей было стыдно, но Чеда не могла понять, за что и как с этим быть.

Они устроились на ночлег: Леора на яхте, все остальные на походных скатках. Ночью Чеда проснулась, и, помочившись за кормой, вскарабкалась на борт. Она слышала, как храпит Леора, и сердце ее забухало в груди.

Дверь в каюту была открыта, слава богам. Чеда проскользнула в нее, бесшумная, как призрак, – не зря они с Тариком и Эмре столько тренировались! Запустив руку в складки одежды, она вытащила медальон. Леора продолжала храпеть как ни в чем не бывало: свистящий вдох и громоподобный выдох.