Глава 36

Глава 36

Чеда не видела снов, но слышала все, что происходило вокруг нее: тихие шаги по плиткам пола, звон стекла и звук текущей жидкости, обрывки тихих разговоров между Девами и Наставницами.

Ей постоянно давали снотворное – она не помнила, сколько раз уже чувствовала холод стекла у губ и горький цветочный запах ночной лилии.

Однажды ночью Чеда проснулась по-настоящему. Сколько времени прошло с тех пор, как она попала сюда? Неделя? Месяц?

Справа от кровати, в кресле-качалке сидела та самая молодая женщина, что когда-то дала ей кляп. Тусклый луч Рии освещал пустую комнату, комната напоминала лечебницу, которой редко пользовались. Но сколько смертей эти стены видели за долгие века?

Чеда попробовала сесть, но безумная боль пронзила ладонь. Пришлось действовать постепенно: перевернуться на левую сторону и медленно, опираясь на руку, выпрямиться. Женщина в кресле наблюдала за этим, молчаливая, как пустыня.

– Ты кто? – спросила Чеда, когда боль поутихла наконец.

– Меня зовут Сумейя. И это последний раз, когда я иду тебе навстречу. Тебя не должно волновать, кто я, пташка. Лучше скажи, кто ты такая. – Она окинула Чеду оценивающим взглядом. Где-то за стенами хором засмеялись шакалы, будто кто-то рассказал им злую шутку. – Так кто ты? Кто ты такая, чтобы приползти к Залу Мечей, ища спасения? Кто ты такая, чтобы ходить по садам смерти, как по своему дому?

Сады смерти… Чеда никогда не слышала, чтобы так называли цветущие сады, но ошибки быть не могло. Естественно, Девы знали, что она отравлена адишарой. Правда, откуда взялся яд, они могли лишь догадываться – вдруг кто-то просто принес его в город? Но лгать им слишком опасно, напомнила себе Чеда. Слишком умные, слишком жестокие.

– Я не знала, куда еще идти, – наконец ответила она.

Смешок.

– Значит, ты явилась одна? Сама пришла?

Выходит, они знали про Дардзаду. Конечно, они заметили его и телегу, но узнали ли имя? Она вспомнила балахон проповедника – наверное, Дардзада давно прятал его в аптеке, но после вылазки точно сжег, чтобы никто не смог его отследить.

– Кто-то меня привез. Я звала на помощь… потом кто-то вез меня на телеге… – Она помедлила. – Больше ничего. Я не знала, куда еще пойти.

– Вот как.

Дева помедлила, выбирая слова с тщательностью ювелира, примеряющегося к неограненному камню. Она подалась вперед, и в ее вишнево-карих глазах мелькнуло то же отвращение, что и в тот день, когда старуха набивала Чеде татуировку.

– Я знаю, что ты сделала, – сказала Сумейя. – Я знаю, что ты ходила в сады за цветами адишар. А теперь говори, почему.