Джага поставила ведро в тенек под причалом и достала из другого ведра две покрытые пятнами тряпки. Одну из них бросила Чеде.

– Иди сюда, – велела Джага, переходя к правому борту, и принялась полировать полоз. Чеда присоединилась: ей нравилось, как матовая поверхность масляного дерева становится гладкой. – Не нажимай слишком сильно. Три, но плавно. – Чеда послушалась и ощутила под рукой гладкость дерева, выбоины и зазубринки, оставленные песком и камушками Шангази в память о путешествиях. – Так что, говоришь, тот человек сделал с братом твоего Эмре? – спросила Джага. Мышцы на ее плечах ходили ходуном, дерево блестело на солнце.

Постепенно они перешли к левому борту. Джага слушала почти не перебивая, спросила лишь, точно ли этот наемник из Маласана. Сомнение на ее лице сменилось любопытством, любопытство – беспокойством и гневом.

Чеда заметила, что Джага то и дело поглядывает на ее руки и плечи.

– Значит, этот Саадет ибн Сим убил незнакомца из-за кошелька, украденного мальчишкой в праздничную ночь?

– Истинно так. Клянусь Рией и Тулатан.

Джага сплюнула на песок. Пустыня мгновенно впитала влагу, оставив лишь темное пятно.

– И ты хочешь, чтоб я научила тебя, как его убить?

– Натренируй меня для турнира.

– Осталось три дня, слишком мало времени.

– Мама учила меня обращаться с мечами. У меня хорошо получается.

– Танцевать с мечами и драться с бойцовыми псами в Ямах – это разные вещи.

– Я могу заплатить.

Джага фыркнула. Может, она и не родилась в Шарахае, но была шарахани до мозга костей.

– Не нужны мне твои деньги. – Чеда хотела возразить, но Джага подняла руку, останавливая ее. – Они тебе самой пригодятся, Чеда. На те три вещи, которые мы с тобой устроим, чтобы заплатить за это убийство. Во-первых, верни маласанцу все, что было украдено, до последней монеты.

– Что?

– Эмре украл у него деньги, и ты в этом участвовала. Ты вернешь их и выплатишь долг.

– Нет! Он убил Рафу!

– Ты хочешь, чтобы я помогла тебе, или нет?

Сама мысль бесконечно бесила Чеду, но выхода не было, приходилось принять все.