– Ты будешь меня тренировать?

Джага аккуратно сложила свою тряпку чистой стороной вверх.

– Если захочешь быть моей ученицей и не подумаешь, что я задрала цену.

– Конечно, захочу!

– Значит, по рукам. Вернешься, когда отдашь ему деньги.

– Я обязана тебе жизнью. – Чеда повесила свою тряпку на киль и поклонилась.

– Нужна мне твоя жизнь. – Джага отвернулась к полозу. – А, да. И найди себе какую-нибудь маску. Придумай образ. Лучше всего что-то для тебя значимое!

Чеда неслась по Шарахаю, как на крыльях, радостная и взволнованная. Да, она знала, что маласанец не сдастся просто так, но наконец-то она нащупала путь, который так давно искала!

Джага велела замаскироваться, найти что-то значимое, и Чеда размышляла об этом по дороге домой, проворочалась всю ночь, но так и не смогла ничего придумать. Наконец пришел рассвет, вдалеке завыли гривистые волки. И идея пришла сама.

* * *

Перед боем сердце колотилось как сумасшедшее – вот-вот выскочит на холодные плиты пола. Саадет сидел на скамье напротив, расслабенно поглядывая на других бойцов.

Общим числом их было шестнадцать, у всех, слава Наламэ, бои поставлены наутро – Чеда с ума сошла бы, если б пришлось ждать еще день.

Готовясь к бою, она надела потертый кожаный доспех, найденный на базаре после целого дня поисков. Он представлял собой всего лишь кирасу с наплечниками и юбкой, к которой прилагались такие же битые жизнью наручи и поножи. Доспех немного болтался на Чеде, до него предстояло еще дорасти, но, по крайней мере, не сковывал движения. Пусть он был старый, кожа не утратила жесткость, да и Джага, осмотрев его, одобрительно хмыкнула.

Чеда заново выкрасила его в белый и прицепила на шлем волчью шкуру – получилось подобие белого волка, что спас ее когда-то в пустыне. Шлем нашелся в самом дальнем углу базара, и за него пришлось отдать все оставшиеся монеты. Какой-то мастер приделал вместо обычного забрала личину, придав ей женские черты. Кое-где на стали виднелись царапины, но ни пятнышка ржавчины на нем не было, а мелкие выбоины выправить легко.

– Это Наламэ, – сказала старуха, продававшая шлем.

– Что? – переспросила Чеда.

– Лицо, говорю. – Старуха пожевала беззубыми челюстями. – Это лицо Наламэ.

Чеде это не очень понравилось – Наламэ всегда была глуха к ее молитвам, – но шлем она все же купила.

Остаток сбережений ушел Саадету в уплату долга Эмре. Она дала кошелек Хамиду и попросила бросить его Саадету под ноги, когда тот будет выходить из Ям.

Хамид все выполнил: осторожненько подошел к Саадету, бросил кошелек и скрылся в толпе. Саадет прищурился, разглядывая мешочек, но все же поднял его, заглянул внутрь и невозмутимо бросил в большой кошель у пояса, будто это обычное дело.