Казалось, песок и камень прогибаются под его стопой, словно он слишком тяжел даже для пустыни.

Чеда почувствовала, как дрожат колени, как сжалось сердце и участилось дыхание. Ей хотелось заплакать от страха, как маленькой девочке, но она слишком боялась умереть, потому что сам Гожэн стоял перед ней. Бог, создавший множество искаженных созданий, рыскавших по пустыне. Костоломы тоже были его детьми.

Он присел на корточки, разглядывая место, где Чеда стояла всего лишь несколько минут назад. Провел рукой по песку, с которого асир стер знак тринадцатого племени. Набрал этого песка в горсть, позволив ему просыпаться обратно, и встал, глядя на адишары, прямо на Чеду.

Он нашел ее. Вот сейчас он подойдет и вытащит их из-за деревьев…

Но вместо этого бог падших созданий обернулся к Шарахаю. Он долго глядел на город голодным взглядом исподлобья, наклонившись, разведя слегка руки, тяжело дыша, будто вот-вот сорвется с места в неизбывном желании разрушить что-нибудь. Что угодно. Может, даже сам Шарахай.

Костоломы подошли к нему, один потерся о его ногу мордой, другой – плечом. Гожэн рассеянно погладил их мощные загривки, сказал что-то низким, как рев боевого тамтама, голосом, и костоломы, хохоча, галопом побежали в пустыню, вздымая тучи песка. Гожэн понесся за ними, и вскоре его темная фигура исчезла среди дюн.

Воцарилось молчание, лишь тихонько шуршали ветви адишар, задевая друг друга. Салия отпустила Чеду, и деревья вновь расступились перед ними, ведя в другую сторону. И верно, слишком много следов они оставили в этом месте.

Чеда открыла рот, чтобы спросить… но Салия вскинула руку.

– Сегодня было сказано довольно. – Она подняла голову, глядя на луны невидящими глазами. Риа и Тулатан уже прошли зенит и начали клониться к западу. – Бог Шипов нас услышал, – сказала Салия. – Он пока не знает тебя, но узнает, если мы не будем осторожны. Не произноси его имени, особенно ночью, когда восходят луны. Говори о нем только днем, дочь Айи, и только с теми, кому искренне доверяешь. Вскоре нам придется взять все в свои руки… но время еще есть.

– Время для чего?

– Для того, чтобы подготовиться.

– Но как?

Салия коснулась ее ладони кончиком посоха, надавила на шрам, вызвав вспышку боли.

– Все уже началось. Ты – стрела, Чедамин. Копье, брошенное в сердце Шарахая. Мы с тобой вместе отыщем правду о том, что Короли сделали во имя своих богов.

Чеда вспомнила историю о богах, преследовавших сестру-богиню, о Гожэне, Бакхи и Тулатан, разрушивших ее храм. Салия сделала сейчас то, чего не смогла бы сделать ни пустынная ведьма, ни одна из первых людей. Значит…