Дойдя до верха, она ступила в комнату и увидела над головой высокий купол, украшенный мозаикой.

– Что за голубка меня посетила? – прохрипел голос из теней, эхом прокатившись по комнате, между горшков с пальмами и пустынными папоротниками, шпалерами, шелковыми кушетками и витринами розового дерева, в которых красовались начищенные мечи, длинные копья, нефритовые вазы и бронзовые курильницы.

Чеда прислушалась: вдруг враг выдаст себя? Встряхнула цветком, сделав защитный круг из пыльцы, надеясь, что этого достаточно будет, чтобы сдержать Короля.

Снова раздался кашель, заметался по комнате, как колибри. Невозможно было понять, откуда он доносится.

– Ты пришла помочь мне, пока Короли и Девы держат оборону в Таурияте, голубка?

Голос его тоже не оставался на одном месте. Чеда достала последний цветок и отступила в тень витрины, содержавшей рассчитанный на высокого воина доспех: шипастый шлем, кольчугу и украшенное рунами копье.

– Адишары мне не союзницы, это верно, голубка, – промурлыкал Кулашан. – Но неужто ты думаешь, будто они нанесут мне больше вреда, чем цветущие сады вокруг этого проклятого города?

Чеда вытрясла из последнего цветка всю пыльцу и отбросила его. Зря не сорвала больше: комната оказалась велика, а она даже не задумалась, что цветов могло не хватить.

Кулашан снова зашелся в приступе кашля, долгом, клокочущем. Звук был так близко, что Чеда резко обернулась и ударила, надеясь достать Короля, но шамшир лишь вспорол воздух.

– Ты недавно пришла в Обитель Дев. Заидэ привела тебя, Юсам благословил тебя, Хусамеддин принял тебя. Но только Сумейя разглядела твою истинную натуру. О, она была права…

Без цветов Чеда почувствовала себя беззащитной. Она не знала, подействовала ли пыльца на Кулашана, не понимала, где он. Но она почувствовала и адишары, растущие в пустыне, это ощущение было как солнечное тепло на коже, как запах смерти в пустыне, – едва заметно, но всегда здесь.

Она почувствовала асиримов как единое целое, почувствовала Короля-Странника. Он чужд был адишарам, чужд асиримам и все же связан с ними презрением, ненавистью. Они не могли взять мечи и сражаться против поработившего их Короля. Но Чеда могла. А они могли говорить через нее.

Чеда вышла из тени, быстро огляделась и закрыла глаза, прислушиваясь к сердцебиению.

– Неужели ты будешь в страхе прятаться от какой-то девчонки? – спросила она.

Кулашан засмеялся раскатисто, низко. Чеда чувствовала, как от этого смеха дрожат сами кости.

– Так, значит, асиримы взяли тебя под крыло, дитя. Но скажи мне, кто правит асиримами? В чьей руке их поводок?