Я проглотил комок в горле и прогнал из головы образ тел, собранных из перепутанных частей.

– Как Тисаана? – спросил Саммерин.

Я не знал, что ответить.

– Она… жива.

– И то хорошо.

– Верно. – Я потер висок. – Отдыхает.

– Она будет в ярости, когда поймет, что ты ее не разбудил.

– Ничего, переживет.

Саммерин бросил на меня взгляд, в котором явно читалось сомнение. В ответ я пожал плечами:

– Кто-то же должен следить, чтобы она не загнала себя работой в могилу.

– Возможно, именно к этому она и стремится.

Мое сознание не покидал образ Серела, скорчившегося от горя, и слова Саммерина, подразумевавшиеся как шутка, прозвучали слишком серьезно. Мне стало немного не по себе. Я знал, каково это – не придавать значения собственной жизни. Знал хорошо, потому и видел подобные признаки в Тисаане – хотя бы то, что она готова пожертвовать всем чем угодно ради своего дела.

Сегодня я не хотел шуток на такие темы.

– Может, тебе навестить Брайана? – Саммерин милосердно сменил тему. – Он выглядит немного потерянным.

Оставлять Брайана без присмотра всегда было рискованно.

Я нашел брата среди разбирающих завалы на задворках города, усталого, как и все.

– Поздравляю, – сказал он, завидев меня. – Ты герой. Снова.

У меня скрутило живот. Герой. Конечно. Почему меня называли этим словом только тогда, когда погибали люди? Я хотел спросить его, неужели мы сейчас смотрим на один и тот же город?

– Теперь я понимаю, – продолжал тем временем Брайан.

– Что?