Несмотря на все усилия, в голос просочился внезапно охвативший меня страх. Не потому, что наши силы резко сократились. Не потому, что психическое состояние Макса может помешать ему получить завтра поддержку. Страх не имел отношения к войне, короне, Орденам или Совету.

Просто меня мучила сама мысль о том, что Макс, лучший человек в моей жизни, испытывает невыносимую боль.

– Скажи мне, что тебе нужно, – прошептала я. – Скажи, как тебе помочь.

Он заключил меня в объятия, и я крепко прижалась к нему, чувствуя, как его тело слегка содрогается от моей близости. Он поцеловал меня в лоб, потом в губы.

– Со мной все будет хорошо. Мы все равно не можем ничего сделать, кроме как сосредоточиться на завтрашнем дне.

С ним не будет все хорошо.

Но он прав. Остается только одно – ждать.

И мы принялись ждать. Прошло несколько часов. Ишка все не появлялся. Близился рассвет, и мы с Максом заговаривали все реже, поскольку общее напряжение нарастало. В конце концов мы рухнули в постель, прижались друг к другу и провалились в беспокойный, прерывистый сон, даже не замечая, что просыпаемся каждые несколько минут.

Перед самым рассветом нас разбудило движение за окном. В преддверии надвигающегося восхода небо окрасилось водянисто-розовым цветом. Я открыла затуманенные сном глаза и увидела, как в вышине пронеслось золотистое пернатое пятно. Я быстро поднялась и вышла на балкон, Макс последовал за мной.

– Где, будь ты неладен, тебя носило? – зашипел Макс, прогоняя остатки сна, когда Ишка приземлился на балконе.

Ишка стоял спиной к нам. Раннее утреннее солнце золотило его силуэт. Фейри не обернулся на приветствие Макса, просто слегка покачивался, и движение это казалось… странным.

– Ишка? – прошептала я и протянула к нему руку.

Он резко обернулся, и у меня вырвался сдавленный крик ужаса. Он лишился глаз – вместо привычного золота на меня смотрели гниющие черные впадины. Ему перерезали горло, и всю грудь покрывала засохшая лиловая кровь. Конечности стали слишком длинными и будто смещенными, что выглядело особенно нелепо по сравнению с его обычной грацией.

Я не успела даже осознать, что вижу, как он оказался рядом со мной и вцепился когтистой рукой в плечо, раздирая кожу:

– Я пытался… пытался…

Ужасный, искаженный голос Ишки, умоляющего о чем-то в отчаянии.

Макс хотел оторвать его от меня, но все мышцы Ишки разом сократились, отчего его хватка стала только крепче.

– Я не могу, не могу… – взмолился он.

Я бросила взгляд вниз и заметила прибитый к его груди пергамент, пропитанный лиловым:

ОНИ ИДУТ ЗА ТОБОЙ. И Я ТОЖЕ. С ЛЮБОВЬЮ, НУРА