Я в белой, белой, белой комнате. Я в ловушке. Я бессильна. Я не могу бороться. Не могу вообще ничего делать. Здесь нет тепла. Нет сердцебиения. Нет дыхания. Нет кожи. Резкие углы не имели ничего общего с формой чужого разума.

Я еще никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Стены покачивались, и чудилось, что они говорят со мной.

«Добро пожаловать домой, потерянная душа, – прошептали они. – Твое место всегда было здесь. Ты всегда жила рука об руку со смертью».

Нет. Нет.

Я прижала ладонь к груди и на какое-то ужасное мгновение ничего не почувствовала.

Нет.

Я зажмурилась и подумала об улыбке Кадуана, о вкусе меда и ощущении музыки, вибрирующей в венах. Надавила сильнее. Наконец. Тук-тук, тук-тук. Медленно и слабо. Я вспомнила, что жива и что Кадуан нуждается во мне. Я открыла глаза, перевела дыхание и побежала по коридорам.

Глава 117

Глава 117

МАКС

Пока я вскакивал, хватал оружие и пятился, король фейри наблюдал за мной с отстраненным интересом. От поспешного движения у меня заныло все тело. Усталость и остатки наваждения еще туманили сознание.

Леяр. Мысль об артефакте вызвала вспышку паники. Все еще пребывая в полной растерянности, я потянулся к отвороту мундира, за которым был надежно спрятан янтарь.

Я тут же отдернул руку, проклиная собственную глупость. Но слишком поздно. Я видел, как взгляд короля фейри проследил за моим движением.

– Рад снова тебя видеть, – сказал он.

Он подошел ближе, держа обнаженный меч наготове. С лезвия на пол капала алая кровь. При виде ее я первым делом подумал о Тисаане, и сердце остановилось. Я молился, чтобы король фейри не нашел ее первым.

Он делал шаг за шагом по направлению ко мне, а в том же темпе я отступал. Таким образом мы делали круг за кругом.

– Мне придется забрать его у тебя, – спокойно сказал Кадуан.

– Все это ошибка.

Что-то странное творилось с его лицом, особенно с глазами. Окружавшая их темнота выходила за рамки обычной усталости. Возможно, мне не стоило попусту тратить слова, пытаясь урезонить его. Но фейри были крупнее людей, сильнее и быстрее, а я уже страдал от ран. Моя магия истощилась настолько, что даже жалкие ее остатки оказались недосягаемы. Даже если понадеяться, что он тоже ранен, мои шансы в рукопашной представлялись невысокими.