Но Решайе успел сгноить последнюю стратаграмму. Преграда рухнула внезапно, и сила захлестнула меня. Вопль Ирены затерялся за гулом крови в ушах.

Узы прогорели, распались, и когда я, сев на столе, взглянула вниз, от цеплявшихся еще за меня рук Ирены осталась лишь жидкая гниль, в которой ярко белели кости. Я выдернула руку, и женщина сползла на пол. Гниль растекалась по ее коже все шире.

Я попробовала встать и не устояла на ногах. Мир вращался, расплывался перед глазами.

…Нельзя останавливаться. Если остановишься, уже не встанешь…

«Я держусь».

Я смотрела на свои распластанные по камню ладони. Пальцы охватило голубое пламя. Стоило призвать к себе магию, и оно разгорелось ярче. Сам камень съеживался от моего прикосновения. Я чувствовала, как дрожит все здание. Стены шептали мне. Ниже я чувствовала страх. Трепет. Чувствовала лязг стали о сталь и вздымающийся жар огня.

А лучше всего я чувствовала, как к моей магии взывает чужая – магия души, знакомой как никакая другая на свете.

Я сумела подняться. Мир соскальзывал, качался. Не позволяя себе колебаться, я распахнула дверь.

Глава 43 Макс

Глава 43

Макс

«Он собирался ее убить. Она уже мертва».

Я врезал эти слова в память. Они сделали меня быстрым. Целеустремленным. Бесстрашным. Они не позволили мне промедлить, приземлившись у пределов столицы, заставили тотчас открыть вторые веки, выпустить наружу ужасную магию. Разрешить себе не быть больше человеком.

Я забыл, как это приятно – как искра, говорящая с растопкой. Один миг, и тело, не связанное уже телесными границами, одевается пламенем – огненный змей, порывом ветра летящий над землей.

Я вошел черным ходом. Бывает в жизни время действовать тонко, но теперь было другое. Стражники уставились на меня, как на демона. Многие шарахнулись в страхе, кинулись за помощью. Те, что пытались вступить в бой, прожили недолго.

Пробить их заслон и ворваться в двери дворца было просто. Я вихрем пронесся по узким коридорам, наполняя их огнем.

Где ты, Тисаана? Где ты?

«Она уже мертва», – откликался в голове голос пленника.

Нет, не может быть. Я запретил себе так думать. Потому что, если так, я… я…

И эту мысль я отринул.