Орин бросил на меня странный взгляд, в нем сквозила грусть.

– Скажи, – мягко попросил он, – как там Сарейд? Неужели в ней ничего не осталось от того, о чем я говорю?

Мало было сказать – ничего!

– Она не стала бы, – повторила я, и мне показалось, что при этих словах в его лице прибавилось грусти.

– Сарейд, как никто, проницала будущее. Она провидела, каким мог бы стать Дом Обсидиана для многих и многих. Я никогда… я не знал и не знаю других таких, как…

Он, как видно, не нашел слов, и взгляд его стал далеким, как будто затерялся в воспоминаниях, где слова ничего не значили.

– Ты… – задохнулась я.

«Ты ее любил», – чуть не сказала я.

Я не сказала этого вслух, но оба мы услышали. Орин поморщился, и его молчание сказало все, что мне нужно было знать.

– Скажи, почему мой отец атаковал Нираю?

Не знаю, зачем я спросила. Что-то во мне уже знало ответ и боялось его. Что-то во мне желало никогда его не услышать.

– Он атаковал Нираю, чтобы вернуть Сарейд.

Глазам стало горячо.

– Неправда, – выдавила я. – Потому что это место было развращено. Потому что здесь была нечистая кровь.

– Эф… – Орин поморщился.

– Откуда ты узнал мое имя? – Я отпрянула.

– Просто я…

Он осекся, тихо выругался – фраза затихла, не дозвучав, и он вслушивался в отголоски.

Нет…

– Сарейд, когда ее захватили, была беременна. А я…