– Нет, мне придется именно просить. Тисаана позаботилась о тебе.

– Она… что?

Нура вернулась к шкафу.

– Она умна. И очень подробно излагает свои пожелания. Мы не смогли бы отказаться от своих обещаний, даже если бы захотели. И одно из условий касалось тебя. – Нура достала точно такой же белый жакет, какой недавно скинула на пол. – Ты свободен от всех обязательств перед Орденами. Поздравляю, можешь начать жизнь с чистого листа. Теперь ты вольный человек.

В голове воцарилась пустота.

Я не заслуживал Тисааны. Никто ее не заслуживал.

Нура накинула жакет на плечи, прикрыв ожоги безупречной белизной. Затем повернулась ко мне, все еще не застегивая одежду.

– Я пыталась, – произнесла она. – Я пробовала овладеть оружием. Оно не приняло меня.

Она произнесла последние слова так, словно признавалась в великом позоре, в своем промахе.

– Оно никого не принимало, а мы перепробовали очень многих. Но… потом появилась Тисаана. И у меня сразу же зародилось предчувствие. Возможно, потому, что она треллианка. Возможно, по какой-то другой причине, не знаю. Но как только оно попробовало ее кровь, ему понравилось.

Брови Нуры сомкнулись над пронзительными глазами, губы плотно сжались. Я сразу узнал это выражение. Она ревновала. Ревновала – но не ко мне. К нему. Она завидовала, что Тисаане выпала честь позволить этому существу разорвать себя на части.

Меня окатил такой яростный порыв злости, что та сгорела сама в себе, а я оцепенел – словно от всех чувств остался лишь оглушительный звон, как после громкого удара.

Я не мог. Не мог этого допустить. Смотреть, как эта штука уничтожит Тисаану так же, как она уничтожила меня, – а я не сомневался, что так и будет, хотя Тисаана лучше меня во всех отношениях, сильнее, добрее, достойнее. Она станет еще одной погасшей свечой. Еще одним сломанным инструментом.

И я, хоть и невольно, привел ее прямиком к ним в лапы.

Нура застегнула жакет, надежно спрятав шрамы, а вместе с ними и краткий проблеск уязвимости, свойственной обычным людям.

– Макс, она сделала свой выбор. Тебе осталось сделать свой.

– Нет никакого выбора, – сплюнул я и направился к двери.

– Куда ты идешь?

Куда угодно. Подальше отсюда – подальше от проклятых Башен, этих людей и этой штуки.

– Я не буду в этом участвовать. Не буду ничего делать.