– Атриус из кроверожденных, – вкрадчивым голосом произнесла она. – Ты хорошо мне послужил. Ты превзошел мои ожидания. И за это, как и обещала, я снимаю с тебя свое проклятие.

Наклонившись, она коснулась груди Атриуса.

От этого прикосновения окружающий мир погрузился во тьму.

В ушах зазвенел беззвучный крик. Колени подкосились. Я упала на пол. Тело сжалось в комок. Вампиры, привязанные к колоннам, обмякли. Казалось, они вот-вот потеряют сознание.

Атриус скрючился, схватился за грудь. Даже в этом хаосе я остро чувствовала его боль.

Ниаксия обошлась без слов прощания. Подхваченная этим вихрем ночи, она вознеслась на небо. Постепенно тьма рассеялась. Ко мне медленно возвращались привычные ощущения. Я поднялась на колени и тут же наткнулась на Атриуса. Он лежал рядом и не подавал признаков жизни.

Едва ворочая языком, я позвала его по имени и подползла к нему. Голова кружилась, руки и ноги плохо слушались. Мои ощущения повсюду натыкались на тьму, готовую в любую секунду оттащить меня от Атриуса.

Но я все-таки добралась до него и провела руками по его голой груди.

Перед мысленным взором замелькали обрывки его воспоминаний: жестокое убийство Ниаксией того кроверожденного принца, который выполнил все ее требования. На мгновение показалось, что теперь она сделала то же самое с Атриусом.

Если она его убила, тогда я… я…

Я оборвала эту мысль. Собрав остатки сил, которых у меня не было, я заглянула в ауру Атриуса, стараясь добраться до сердца.

Там я почувствовала его душу. Ослабленную, но живую.

Гнили в душе больше не было. Ничто не разъедало его изнутри.

Я судорожно вздохнула и повалилась на него. Этот всплеск окончательно унес мои силы.

Атриус вяло шевельнулся. Поднял голову и что-то пробормотал. Его рука потянулась к моей и задержалась, словно он сомневался в своих ощущениях.

Он открыл глаза. К нему вернулось сознание. Мое неумолимо меня покидало.

Атриус крепче сжал мою руку, и по мне вдруг ударило изменившейся реальностью наших отношений.

Я его предала, и за это он меня убьет. Любой король поступил бы так.

У меня сжалось сердце.

Бред какой-то. Он не мог произнести мое имя, да еще с такой нежностью. Галлюцинации угасающего сознания.