Ниаксия зловеще улыбнулась.

– Здравствуй, Аседжа. Давненько мы не встречались.

– Жаль, что при нашей встрече у тебя в руках оказалась голова моей давней и верной служительницы.

Ниаксия перестала улыбаться.

– Припоминаю, как однажды мы встретились, и в твоих руках была голова моего мужа.

В воздухе сильно похолодало. Грозовые тучи закрыли небо.

В сущности Аседжи появилось раздражение. Картины судеб на ее крыльях помрачнели и теперь показывали холодные ночи и тлеющие среди пепла угли.

– Сестра, мы с тобой не раз это обсуждали, – сказала она.

– Наверное, теперь ты скажешь, что наши обсуждения будут и дальше продолжаться, – скривив губы, резко бросила ей Ниаксия.

– Да, – ответила Аседжа. – Ожидаю, что так оно и будет.

– Может, тебе не мешает наконец на собственной шкуре испытать скорбь, – в том же тоне продолжала Ниаксия, насмешливо глядя на голову Зрящей матери. – Чего ты жалеешь эту ведьму? У тебя их тысячи. А у меня был только Аларус и больше никого.

Помню, какой стыд испытывала я из-за того, что мне никак не удается забыть свои горести пятнадцатилетней давности. Но сейчас в нескольких шагах от меня стояла могущественная богиня, способная потрясать миры. Ее скорбь длилась не пятнадцать, а две тысячи лет и все равно оставалась такой же незаживающей раной.

Душевная боль, разлитая в воздухе, сменилась гневом. Безупречно красивое лицо Ниаксии скорчилось в злобной гримасе.

– Весь ваш Белый пантеон изгнал мой народ. Вы охотились на них, как на зверей, убивали их. Одна я защищала Обитры, тратя все свои силы.

Аседжа спокойно смотрела на нее.

– Я любила Аларуса, как брата, – сказала она. – Я никогда не ссорилась с твоим народом. И тебя, Ниаксия, защищала от незаслуженных обвинений. Я не оправдываю действия Белого пантеона. Но это…

– Это то, что я заслужила, – насмешливо перебила ее Ниаксия.

– Нет, Ниаксия, это новый грех, – возразила Аседжа, не повышая голоса; ее сила и так ощущалась в каждом звуке. – Твой последователь убил одну из моих самых верных служительниц. Ты намерена отобрать у Белого пантеона королевство. Поскольку тогда с тобой поступили несправедливо, я тебе его отдам. Но за пролитую кровь кто-то должен заплатить.

Ее взгляд упал на Атриуса, руки которого были густо покрыты кровью Зрящей матери.

Меня охватил ужас. Я не могла шевельнуться. Внимание Аседжи к Атриусу не предвещало ничего хорошего.