Асин отвлеклась, чтобы внимательно изучить свои руки. И с удивлением обнаружила, что мизинцы ее, наверное, такие же длинные. А еще именно ими она частенько перелистывала страницы, поддевая уголок ногтем. Она привыкла к своим пальцам и прежде не замечала в них ничего необычного – но вдруг они показались чужими. Может, даже мамиными.

– И чему ты радуешься? – Я отломил кусок хлебного мякиша и протянул Асин, скатав из него шарик. Словно она кот. Маритар быстро отобрала угощение и сунула себе за щеку, вновь объяснив это тем, что ребенок ест ее.

– А если я вдруг скажу, что нашла способ обмануть смерть? – Она распахнула рот и показала на языке хлебный шарик, лишний раз убедив меня в том, что передо мной все еще моя Маритар.

– Допустим, удивила. – Я тогда только поднял бровь: не мне сомневаться, я сам был своеобразным опытом по созданию человека вечного. Танедд Танвар, впрочем, называл это иначе. И я уже собирался легонько пихнуть Маритар в плечо за то, что, сама того не понимая, воскресила в памяти ненужные образы.

– И тебе совсем неинтересно, как я его нашла?

Она опять забыла, что я рядом, и принялась беззаботно кормить малышку, отстегнув пуговицу на дешевом, давно истрепавшемся платье. Я несколько раз предлагал купить новое, но она предпочитала лепить на это очередную заплатку в виде кривого цветка или раковины. Стоило мне дернуться и закатить глаза, как Маритар рассмеялась. Будто все это она делала не ради крошки-булки, а стараясь меня разозлить. Асин, впрочем, тут же возмущенно заерзала, выбираясь из плена пеленок.