«Жрецы Отца-солнце заботятся о людях, как о собственных детях. И принимают чужие проблемы близко к сердцу» – так он частенько поговаривал, не вкладывая в эти слова никакого смысла.

– В нее заталкивали чужой шум, извлеченный из умершего уже человека. Она ела, пока ее не начинало тошнить. И тогда отец-папа на время переставал ее кормить. В такие моменты она кричала, потому что сама превращалась в чистый шум. Это когда в тебе его так много, что шуметь начинает все вокруг: земля, деревья, птицы, рыбы в морях. И в любой момент ты можешь – бум! – взорваться снопом искр, заразив своим шумом целый мир.

Я вспомнил мою лысую дуреху, которую так и не смог выпроводить из головы. Вдруг ее Танедд Танвар тоже отдал на съедение Рыжей?

– Он создавал чудовище. И ему не хватало одной лишь детали. Вечной детали…

– Меня, – вдруг понял я.

Истории о том, что жрец жив, пока этого хочет Дом Солнца, звучали всегда. Вот только ни один служитель не переступал порога семидесяти лет, обычно умирая раньше. Люди принимали это как должное и не задавали вопросов. Интересно, помнили ли они прежних жрецов? Или же видели перед собой одного человека с сотней разных лиц?