Она протянула ладонь, такую узкую, такую хрупкую, словно в ней совсем не было жизни. Она предлагала сделку, над которой Асин предстояло основательно подумать. Вот только времени у готового вот-вот разлететься в щепки «Небокрушителя» не осталось. Вопрос опутывал веревкой, связывал по рукам и ногам, стягивал до боли, не давая пошевелиться.
Если мама не обманет, Асин спасет – спасет всех, кого не сумела сейчас.
А если мама обманет… Асин никогда не узнает об этом.
Для этого нужно лишь пожать ей руку, нужно лишь засиять – маленькому огарку свечи, неспособному даже согреть.
– Я хочу никогда не встречать Вальдекриза, – выпалила она и вцепилась в мамину ладонь своими полупрозрачными пальцами.
– О, всего-то? – удивилась мама, округлив глаза. – Это проще, чем ты думаешь. Я полагала, ты потребуешь большего. Отдать эту жизнь тебе. Остаться рядом, пока неприятные обстоятельства не разлучат нас. Но ты хочешь просто убрать Вальдекриза. Который все равно будет поблизости. Будет знать, кто ты.
Эту жизнь Асин, пожалуй, заберет сама, замкнув круг в последний раз. Внутри себя, где кипела злость – вернее, где она шумела, как самый настоящий океан, – она чувствовала лишь слабое сияние. Которого хватит на одну целую жизнь. И не хватит на еще одно перерождение.
– Я не хочу становиться его напарником. Не хочу влиять на него так, как влияю сейчас. Не хочу больше ничего рушить. И себя – в том числе.
– Будет исполнено, моя искорка. Или ты забыла, кто я? Неужели я не сделаю такую мелочь для моей доченьки? – заворковала мама.
И в этот момент Асин вспомнила, что совсем недавно называла ее чужой. Уж лучше бы так было всегда. Она бы прекрасно обошлась без этого знакомства.
– Ты меня не обманешь? – спросила Асин, понимая, как легко маме отделаться от нее лживым обещанием. Она и правда напоминала старого жреца, Танедда Танвара, который до последнего думал, что ему хватит времени.
– Я смогла принять человеческий облик. И закольцевать время. Для того, чтобы отвадить его от тебя, мне даже не потребуется шум.
Мама крепче стиснула ладонь Асин – и холод пронзил ее.
И тогда Асин вспыхнула – как умирающая звезда, готовая обернуться всепоглощающей чернотой. Все ее тело стало сгустком света, который резал глаза. Но она видела массивную тень, ломающую «Небокрушитель», словно старую игрушку. Она видела летящих вниз, в волнующуюся воду, людей. И маму, свою, но такую чужую маму, вцепившуюся в корабельные доски.
Она падала, глядя в бесконечное голубое небо. И улыбалась.
Эпилог
Эпилог