– До гимна?
– До гимна! – только и успел выкрикнуть Эйприл в ответ, прежде чем рвануть домой.
«Ох, мама будет так ругаться!» – пронеслось в мыслях Эйприла, пока он бежал домой, сверкая голыми пятками в шлепанцах. Подросток несся по улицам столицы, жмурился из-за ярких лучей, и только пружинки густых кудрей защищали его голову от очередного солнечного удара. Несмотря на спешку, Эйприл успевал здороваться и махать рукой всем знакомым прохожим и соседям, работающим на почте, в кафе и даже в информационных ларьках для туристов.
– Возьми листовку на бесплатный тур по блошиному рынку, Гарсиа!
– У меня таких уже пятнадцать дома, Марта! – отшутился Эйприл, не сбавляя темпа.
– Мне сегодня надо раздать пятьдесят штук, иначе босс не заплатит!
В следующее мгновение Эйприл уже бежал со стопкой из тридцати листовок в руках. Мальчик завернул за угол, и до его дома оставался всего один квартал, когда он врезался в повозку с сезонными фруктами. Листовки разлетелись по воздуху, дыни и манго покатились по нагретому асфальту, и туристы принялись жадно подбирать неожиданный урожай.
– Черт, Эйприл! – ринулся вдогонку за своим товаром пузатый Уго.
Эйприл не мог решить, собирать ему листовки или же фрукты.
– Беги-беги, Эйприл, твоя мама уже дома! – крикнул Уго, отбирая два манго у американца с сомбреро на голове. – Мани, мани! Это – платно!
– Передай Марте, что я завтра раздам все листовки сам! – взмолился Эйприл напоследок, прежде чем снова броситься домой.
Их квартира располагалась на самом последнем, пятом, этаже цветастого и узкого жилого дома. Проскочив мимо шумных пожилых соседей, у которых вечно громко играло местное радио, Эйприл торопливо сунул ключ в замок и отпер дверь. Затем сделал два глубоких вдоха и выдоха и как можно тише закрыл ее за собой.
Мария появилась перед мальчиком, как только защелкнулся замок.
– Мама, я…
Мария цокнула языком, уперла руки в бока, приняв воинственный вид в цветочном пышном сарафане, который она сшила сама, как и всю одежду, постельное белье и даже занавески в семье Гарсиа. Эйприл был точной копией своей матери. Почти каждая черта ее лица передалась сыну: добрые карие глаза и пушистые ресницы, густые черные кудри и бронзовая кожа, гордо сверкающая на солнце. Мария Гарсиа была красива и нежна, но совершено опасна с таким убийственным выражением лица, как сейчас. Единственное, что Эйприл у нее не перенял, – это умение так грозно смотреть.
– Мама, ты уже сходила на рынок?
Мария снова цокнула языком.
–