Пепел лежал пластом, а мантикор, низко над ним склонившись, что-то делал когтистыми ручищами, и со стороны казалось, что он медленно и со смаком разбирает нашего поэта на кусочки, как сваренную для холодца свиную ногу.

Пепел, кстати, не высказал ни малейшего страха, когда его, полуголого, уложили на плащ и подпустили вплотную утыканное лезвиями чудовище. Он и сейчас молчал.

Я потопталась, потом окликнула:

«Эрайн».

«Не мешай».

«Ужин готов. Может, прерветесь?»

«Хочешь здорового приятеля? Отстань и займись чем-нибудь полезным».

Я вернулась в лагерь. Ратер уже снял исходящий паром котелок и помешивал варево оструганной палкой. Мораг, как и положено принцессе, бездельничала, развалясь на охапке веток по ту сторону костра, чистила ногти кинжалом и скалила зубы.

Пока было светло, она, как и обещала, гоняла Кукушонка в хвост и гриву, совершенно парня не жалея. Он извалялся в траве, на руках его темнели синяки, а костяшки пальцев распухли. Но он раз за разом поднимался, не жаловался, хоть и шипел сквозь зубы, и не просил остановиться. Принцесса сама поняла, что хватит. Хотя, по моему мнению, поздновато поняла. До разбитых рук можно было не доводить.

– Малыш придет ужинать? – спросил Ратер.

– Когда долечит. Просил не беспокоить. Надо оставить им горячего.

– Такой зверюге, как мантикор, этой жижицы, – Мораг кивнула на котелок, – на один глоток. Если он овцу зараз лопает…

– У нас есть хлеб и сыр, – сказала я. – Много. Для него покупали.

– Это не жижица, госпожа моя принцесса, – мягко поправил Ратер. – Это кулеш. Довольно густой.

– Серо-буро-малиновое и булькает – это кулеш? Ну-ну. Я в болоте такое видела, там тоже кулеш?

Впрочем, миску она все-таки протянула.

– В болоте – холодное, – рассудительно заметила я, ломая булку. – А тут – горячее. К тому же пахнет лучше.

– Каррахна! – Мораг облизала ложку. – На вкус не так страшно, как на вид. Ладно, согласна. Это кулеш.

– Миледи, вот давно хотела тебя спросить: а что такое «каррахна»?

– А! – Мораг выловила из миски какую-то черную скрюченную козюльку и подняла бровь: – Хм… Прежде пусть рыжий ответит – что это такое?