– Если кто-нибудь узнает…

Что я убил нового мэра. Хроноса.

– Понимаю.

Вольф положил руки нам на плечи:

– Уезжайте с Шармана. Оба. И никому не показывайтесь на глаза. Когда опасность минует, мы дадим знать.

– Но если они выяснят… – запротестовал было я.

– Когда они выяснят, – ровным голосом поправил Вольф, – мы с ними разберемся. И чем позже они обнаружат, что он мертв, тем дороже им обойдется его воскрешение.

– Дью-и! Дью-и! – скандировали зрители. Они уже начинали беспокоиться и жаждали получить подтверждение, что их кандидат одержал победу.

– Уедем вместе? – Лакс неуверенно заглянула мне в глаза. Как будто я когда-нибудь ей отказывал.

– Конечно. – Я притянул ее к себе и поцеловал в лоб. Поверх ее головы посмотрел на Роджера. – Что будет с Тристой?

Триста попала под пулю, защищая меня. И теперь ей нужна операция, потому что я убил ее брата.

– Я о ней позабочусь, – пообещал Роджер. – Беги.

Лакс уже обнималась с сестрами. Неужели это не сон?

Я снова обернулся к Роджеру:

– Как только Триста встанет на ноги, найди нас, хорошо?

Его лицо стало непривычно серьезным.

– Знаешь, я, наверное, останусь и помогу нашим. Может, буду выступать вместо Лакс.

– Вместо Лакс буду выступать я, – поправила его Колетт.

Роджер улыбнулся сестре:

– А я все равно останусь.