Он ушёл – и я уже собиралась последовать его примеру, когда Маркус и Рорри подобрались ко мне с полными кружками и тарелкой сыра.
– Как дела, Хальсон? – прогудел Маркус.
– А Миссе ты не видела? – спросил Рорри и почему-то покраснел.
– Ты правда будешь работать со Стромом?
– Расскажешь, каково оно?
Они налили мне пунша, и вскоре Кьерки, смирившийся с тем, что праздник катился под откос своим чередом, подсел к нам, а потом ещё какая-то девушка, чьего имени я не помнила.
Песни перетекали одна в другую, как течения в реке. Пунш остывал в чаше, но почему-то внутри от него делалось только теплее. В тот вечер мне пришлось обойтись без тавлов – зато я поняла, что, быть может, пропасть, пролегающая между мной и остальными жителями Гнезда, мне только почудилась…
Или, по крайней мере, оказалась неглубока.
* * *
Я была слишком занята тренировками, чтением, снова тренировками – вечерами обычно почти сразу падала в постель без сил. Но каждый раз, когда их оставалось хотя бы немного, я бралась за дневник Гасси.
Я не слишком хорошо помнила ош – язык моего детства, на котором когда-то мы с Гасси и Ульмом писали друг другу бесконечные тайные записки. Записки Ульма были обычно самыми короткими – скорее всего потому, что ош целиком он так и не освоил.
А вот для меня и Гасси не было преград. Мы придумывали ош вместе, и довели его почти до совершенства.
Теперь, касаясь знаков, выведенных рукой Гасси, я вспоминала – и постигала заново.
Знак креста – одно из глагольных окончаний. Кружок с точкой посередине – «Унельм», пустой кружок – «Гасси». Завитушка вроде улиточного панциря – «Сорта», я.
«Две вещи, которыми, по-моему, стоит здесь заниматься, – это поиск большого решения и изменение структуры».
«
Это выражение – «большое решение» – встречалось в записях Гасси не раз и не два.
«Легенды никогда не берутся из ниоткуда, так говорит бабушка. Думаю, она права. Мир и Душа – не только боги, они воплощение двух слоев Стужи, а ещё Стужи и той части континента, где людям есть место. В общем, воплощение раздвоенности. Дьяволы – довольно прочитать несколько страшных историй об убийцах или пиратах-головорезах из тех, что так любит Унельм, как сразу становится ясно, откуда взялись легенды о них».
«