Госпожа Анна стрельнула в него взглядом из-под длинных ресниц и тихо рассмеялась:

– Не забыл? Как это мило. Простите, господа. Меня ждут. Вон там. – Она повернулась ко мне, шелестя многослойными юбками – слой чёрный, слой белый, и издалека казалось, что её платье кто-то художественно осыпал сажей. – Успехов тебе, милочка. Будь осторожнее с нашим Эриком. Он опасный человек – впрочем, если ты действительно такая умница, какой он тебя считает, ты и так это поняла. Правда?

– Думаю, любой снитир в Стуже с вами бы согласился, – осторожно ответила я, и она серебристо рассмеялась. Она вела себя, как молодая женщина, и я почувствовала, как попадаю под её очарование – в движении она превращалась в человека без возраста, и даже седина в волосах казалась продуманной.

– За словом в карман не лезешь – хорошо. Дипломатична – хорошо вдвойне. – Она кивнула Строму, Барту – и была такова.

Мне казалось, что оба вздохнули с облегчением.

– Ты понравилась Анне, – заметил Барт.

– Как вы это поняли?

– Она обратилась к тебе лично. Редкое явление. Анне нравится, когда ей не удаётся смутить человека.

– Я рада. А как мне понравиться вам?

Барт улыбнулся:

– Я оцениваю людей только по делам, девочка.

– Чистая правда, – заметил Стром.

Над головами у нас раздался звон, и я вздрогнула.

– Пора идти, – сказал Стром и добавил чуть тише, – как же я это всеё люблю. – Не нужно было знать его слишком хорошо, чтобы различить скепсис в голосе.

– По крайне мере, ты в хорошей компании, – заметил Барт и достал из-за пазухи маленькую флягу. – Хотите?

– Не ожидал от тебя.

– Думаешь, ты один такой страдалец, мальчик?

Забавно было слышать, как кто-то называет Строма «мальчиком». Впервые я подумала о том, что у него была когда-то семья, родители… Он никогда не упоминал, где они сейчас, общается ли он с ними.

По очереди мы все приложились к фляге, прежде чем идти дальше в нестройных рядах разодетых препараторов. Питьё обожгло горло, но я сдержалась и не поморщилась, чувствуя на себе внимательный взгляд Барта.

Мы прошли под очередными арками, и над нами будто парил на тонких резных сваях балкон, увитый синими и золотыми лентами. Оттуда на ястребов и охотников смотрели владетель с владетельницей – тогда я увидела их впервые.