Поэтому, приехав на место, он сказал что-то о необходимости очередной проверки. Это ожидаемо не вызвало никаких вопросов.

Центр жил, гудел, бормотал – в зале ястребов кропари привычно проверяли нагих препараторов, дрожащих – кто от страха, кто от предвкушения, кто от холода…

Эрик Стром переходил от капсулы к капсуле, подбадривал одних, расспрашивал других; ему отвечали радостно и почтительно. Многим, особенно рекрутам этого года, льстило его внимание. Многих явно успокаивало его появление – как будто теперь, когда он говорил им своё «всё в порядке», удачная охота была гарантирована.

Заблуждение – безобидное, даже полезное. Ни к чему им было знать, что ему самому оно было даже нужнее. Иллюзия контроля… Всё, что у них – и у него самого – было, но об этом загружаемым в капсулу новичкам было знать необязательно.

Капсулы содрогались, впуская одних, выпуская других, мерно вибрировали, гоняя по бледным, русалочьим телам зелёную жижу. Капсулы жили – и, украдкой прикасаясь к их влажным тёмным бокам – Эрик Стром тоже жил, и, вместе с ускорением валовых токов, ускорялось течение его мыслей…

Не в первый раз он мельком задумался о том, что однажды, если он преуспеет, ему придётся обходиться без всего этого – суеты кропарей, быстрого пения эликсиров в жилах, стремительного полёта в тёмную пустоту чужих созвездий, чтения знаков, пения навеки прикованных к холоду Стужи душ… В такие моменты он мог признаться себе в том, как любил всё это.

И он верил – ему хотелось верить – что и Рагна, неуклюжая, смешливая, смелая, тоже это любила.

– Господин Стром! Господин Стром!

У одной из капсул суетились сильнее обычного. Два, три, четыре кропаря – все дежурные – сбегались к ней, что-то крича, переговариваясь… Он тоже подошёл туда.

– Что происходит?

– Что-то не так. Показатели падают.

– Нужно вытаскивать её.

Добежав, он увидел – бледную, парящую в капсуле – и сразу узнал по необыкновенно длинным и густым волосам.

Многие препараторы коротко остригали волосы, вопреки моде, чтобы не мешали под струдом, или чтобы не приходилось часами отмывать их после извлечения из капсулы. Когда-то он сам носил длинные – и хорошо помнил мерзкое ощущение склеенности зелёной жижей.

Но она – смешная, робкая, маленькая девочка из Ильмора – упорно продолжала лелеять свою густую золотистую копну – должно быть, для того, чтобы нравиться своему богатенькому беспечному динну, который наверняка знать не знал – и не хотел знать – каково это, раз за разом впускать в своё тело Душу Стужи.

– Миссе Луми.

– Уловители её видят?

– Нет.

– Сейчас?