Но на пороге стояла Лудела – хмурая, с волосами непричёсанными и свободно спадающими на спину. В руках у неё был конверт из тёмной бумаги, и сердце Унельма дрогнуло – точно в таком же он получил из рук Веделы записку от наследницы. Омилии. Мил. Не удивительно ли, что человек, облечённый такой властью – и такой ответственностью – мог при этом быть таким веснушчатым, светлоглазым, тонким, сладкоголосым?

– Что это с тобой? – Лудела внимательно смотрела на него, сощурившись. – Тебя как будто по башке треснули.

– Почти так и было, моя прелесть. – Сложно было представить кого-то, кого он был бы менее настроен видеть сейчас у себя на пороге, но Ульму не хотелось её обижать. Но следовало дать ей понять, что эти участившиеся визиты нужно прекратить – особенно пока у неё нет для него новой информации.

– У меня тоже ночь не задалась. – У неё и вправду был усталый вид. – Может, сходим куда-нибудь, позавтракаем? Тут рядом есть место, где пекут отличные…

– Нет. Извини… Может, в другой раз. Я думал, Олке или кто-то ещё из отдела пришёл узнать, где меня дьяволы носят. Но раз уж это не так, я бы лучше доспал. Скажусь потом больным, или что-то вроде того.

– А. Но, может, хоть впустишь меня на пару минут? Мне поговорить надо.

– Конечно, проходи, – сказал он самым любезным тоном, мысленно проклиная себя за мягкотелость. У него никогда толком не получалось проявлять жёсткости в общении с девчонками, с которыми его – пусть недолго – связывали особые узы. Все они были такими хорошенькими – и Лудела оставалась по-своему прелестной в этой утренней хмурости… Несмотря на то, что, кажется, теперь один-единственный образ грозил надолго затмить для него все остальные.

– Что за письмо? – спросил он, подвешивая чайник на крюк в очаге. – Не подумай, что лезу не в своё дело, но, кажется, на конверте моё имя.

– Так и есть. На, – она протянула ему письмо. – Оно было приколото рядом с твоей дверью… Ну я и взяла, чтобы тебе отдать.

– Очень любезно с твоей стороны. – Почерк, которым был надписан конверт, ничуть не походил на завитушки Мил, и всё равно ему трудно было сдержаться и не разорвать конверт тут же, на месте. Не хотелось читать письмо при Луделе – но оно прямо-таки жгло ему пальцы.

– Если хочешь, прочитай. – Лудела подлила масло в поджаривающий его огонь. – Я подожду.

– Да нет, я потом прочитаю… Не сочти за грубость, умоляю… Но напомни: зачем ты пришла? Правда ужасно не выспался, и…

– Мел готов всё тебе рассказать, – буркнула она.

Так скоро?

– …он сказал, что в главном тебе, конечно, придётся ему поверить… Но он готов рассказать в деталях, как всё будет. Говорит, такая возможность нечасто представляется, и риск, конечно, есть… Но он может вытащить тебя через неделю. Если ты, конечно, всё ещё этого хочешь.