С другой стороны, что-то здесь не сходилось – слишком быстро после его угрозы последовал этот ход.

«Я всё ещё ставлю на вас, но ветер может и перемениться».

В этом по-прежнему не было никакого смысла. Как мог прихвостень владетельницы, делавшей всё, чтобы завладеть симпатиями храмовых служителей, «ставить» на него, если он хоть на малую толику представлял себе, чего он добивается?

«Я знаю, чего вы ищете. Знаю лучше, чем вы».

Блеф? Магнус мог надеяться на то, что Стром растеряется, потеряет равновесие, полетит прямиком в его ловушку…

Но если он и вправду знал – что это могло значить для Эрика?

– Ничего, – снова сказал он себе вслух.

Это ничего не меняло. Более того, Магнус – даже знай он что-то – не мог бы предъявить никаких доказательств. Попытайся он – его бы, должно быть, высмеяла даже столь благоволящая ему владетельница.

«Старые сказки, Эрик. Это только старые сказки».

Поднявшись на второй этаж – кровать аккуратно заправлена, книги Хальсон лежат стройными стопками, а на полях фигуры застыли в их недавней, недоигранной партии – значит, она острожно унесла их сюда, чтобы подумать над финалом – он отправил несколько писем на случай, если сегодня Олке заберёт его, если после они снова – с большим тщанием – будут обыскивать дом.

Новых не было – только одно, от госпожи Сэл, наверняка по поводу внутренних дел Гнезда или Коробки, но это могло подождать.

Рассеянно взял верхнюю книжицу из стопки Хальсон – нет, не книжицу, толстую тетрадь, почти целиком исписанную.

Знаки, написанные резким нажимом, кое-где почти протыкающие бумагу, были ни на что не похожи – ни на кьертанский, ни на какой-то иной язык – Стром худо-бедно знал только рамашский и авденалийский, но прежде предполагал, что представляет себе очертания всех существующих алфавитов.

Он перевернул ещё одну страницу, ещё…

И тут внизу хлопнула дверь.

Он напрягся, и сразу вслед за тем почувствовал, как тело расслабляется – мышца за мышцей – потому что Эрик услышал её лёгкие, тихие, быстрые шаги.

Она была одна.

Он быстро положил тетрадь на место.

– Хальсон? Это ты?

– Да. Вы наверху?