Но когда я вылезаю и поднимаюсь на ноги, то понимаю, что снова совершила ошибку. Ларца здесь нет.

Я подхожу к тому месту, где он стоял всего несколько часов назад. Сердце колотится в моей груди, дыхание замирает от подступающей паники. Я сделала глупость, придя в тронный зал леди Ноури в одиночестве. Более того, сделала глупость, решив вернуться в Цитадель.

На полу лежит сухой лист, рядом с ним – нечто похожее на камешек. Поднимаю его, ощупывая пальцами острые края. Это именно то, на что я надеялась: кусочек кости.

Чертополоховая ведьма говорила, что Мэб обладала силой созидания и что с помощью ее костей можно творить невероятно сложные чары. И пусть я никогда не была сведуща в магии, но, раз леди Ноури может использовать силу Мэб для создания существ из палок и камней, раз она использовала кости, чтобы заставить меня сказать слова, которые хотела услышать, значит, в этом кусочке кости достаточно волшебства, чтобы и я смогла вырастить себе новый язык.

Я начинаю с того, что кладу сухой лист себе в рот. Засовываю кость на обрубок, еще не так давно бывший языком. Потом закрываю глаза и сосредотачиваюсь. В то же мгновение мою грудь наполняет боль. Мне кажется, что кто-то сжимает ее в тиски и что мои ребра вот-вот треснут.

Что-то идет не так. Со мной что-то не так.

Я падаю на колени, прижимаясь ладонями к ледяному полу. Нечто внутри моей груди приходит в движение, а затем начинает расщепляться, словно ледяная глыба, по которой пошла трещина. Тугой узел моей магии – та часть меня, которая грозила разрушиться, когда я пыталась развеять слишком сильные заклинания, – раскалывается на части.

У меня перехватывает дыхание, потому что это очень больно.

Мне больно настолько, что я открываю рот, собираясь издать крик, на который больше не способна. Мне больно настолько, что я теряю сознание.

Уже второй раз за день прихожу в сознание на холодном полу. Я пролежала здесь достаточно долго, чтобы моя кожа покрылась изморозью. Лед блестит на моих руках, платье стало жестким.

Опираясь на руки, встаю на четвереньки. Вокруг меня разбросаны останки палочников: ягоды, ветки и комки снега, которые, возможно, заменяли им сердца.

Что здесь произошло? Мои воспоминания переплетаются и опутывают друг друга, словно выросшие из костей Мэб побеги.

Меня сильно трясет, но дело явно не в холоде. Став на колени, я кладу руку на ледяной пол и замечаю, как он покрывается похожим на паутину узором, словно треснувшее лобовое стекло, которое разбилось, но еще не успело распасться на осколки. Пошатываясь, крадусь обратно к тоннелю.