Он подождал, пока я выйду из душа, а затем резко дернул за веревку, удерживающую чан с холодной водой.

Отвернувшись, я взяла два полотенца. Одно накинула себе на плечи, а второе собиралась протянуть ему. Когда я повернулась, стригой шагнул вперед и предстал передо мной во всем своем великолепии. Мой взгляд непроизвольно прошелся по его ступням, мускулистым ногам до промежности, где задержался на несколько секунд, а затем поспешно переместился на пресс, словно выточенный искусным скульптором, поднялся к груди и, наконец, остановился на губах. Смотреть ему в глаза я не осмелилась. Не столько из-за страха перед гневом и стыдом, которые в них увижу, сколько из опасений, что он распознает желание в моем взгляде. Не то чтобы это было для него чем-то новым. Я всегда его хотела. Даже когда мы впервые встретились. Я этого не стыдилась. Просто сегодня это желание вряд ли найдет отражение в его глазах. Я прикусила нижнюю губу.

– Подашь мне полотенце? – попросил Николай осипшим голосом. Кивнув, я передала его ему. Он не стал прикрывать свою наготу, а начал вытирать волосы.

– Тебе лучше? – спросила я, когда снова обрела дар речи.

Он наконец обмотал полотенце вокруг узкой талии.

– Да, – последовал отрывистый ответ.

– Хорошо. Я подумала… подумала, что мы могли бы поговорить.

Стригой надел свежие брюки и, к моему сожалению, натянул рубашку. Затем собрал еще влажные волосы в хвост.

– О чем?

Я моргнула. Серьезно? Преодолев разделяющее нас расстояние и не успев задуматься, разумно ли поступаю, я положила руку ему на грудь. Потом подняла голову и поискала глазами его взгляд. Радужки цвета янтаря холодно смотрели на меня. Сегодня днем он снова охотился и пил кровь. Я узнала об этом от Кайлы, которая, к моему удивлению, поговорила со мной, после того как я вышла из большого зала. Она беспокоилась за Николая. Ярость в нем достигла таких масштабов, что ее удавалось сдерживать только с помощью достаточного количества крови, объяснила она мне. А это палка о двух концах, поскольку он с легкостью мог выпить слишком много. У меня разрывалось сердце при виде неуверенности в глазах этого гордого мужчины.

– Не о нас, если ты этого боишься.

Одна его бровь взметнулась вверх, а во взгляде, которым он меня одарил, сквозило высокомерие. Но в то же время Николай положил руку мне на талию, словно желая удержать. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не обвить руками его шею и не притянуть его голову к себе. Я хотела целовать его до тех пор, пока он начисто не забудет последние несколько недель. Пока не сотрутся минувшие два года и все, что стояло между нами.