– Стой! – удерживает меня Вентос.
– Но ему же больно. – Кожа Рувана обугливается в некоторых местах. От покрова валит пар.
– Она очищает, – объясняет Вентос с нотками сочувствия в голосе, зная, что я не видела, как их всех погружали в сон тысячелетия назад. Может, когда в куколку заключали его кровницу, он вел себя почти как я? – Если Руван не умрет сейчас, то сможет выдержать и остальной ритуал.
Я стискиваю в кулак ткань рубашки на груди и заставляю себя дышать медленнее. Руван все еще где-то там. Если бьется мое сердце, то и его тоже. Ради него мне нужно обрести стойкость и спокойствие.
Левой рукой Кэллос передает серебряный кубок Куину, а правую протягивает к Уинни, чтобы взять у нее золотую чашу.
– Кровь хранителей, кровь союзников, кровь тех, кто будет бодрствовать в долгую ночь, – нараспев произносит он и, обходя алтарь, тонкой струйкой выливает кровь, чтобы она образовала кольцо вокруг Рувана.
Остальные четверо расходятся и занимают места по сторонам алтаря. По-прежнему оставаясь в центре, Кэллос делает мне знак подойти и тихо произносит, чтобы слышала только я:
– Кровь – это пергамент, а жизнь – перо. Все, что мы делаем, кто мы есть, будем и кем могли бы стать, записано в нашей крови. Когда вы принесли друг другу кровную клятву, эта связь навсегда отметила вас обоих, связала крепкими нитями. Найди ту часть его, которая живет внутри тебя, и стань для него сосудом. – Кэллос смотрит мне прямо в глаза. – Спаси его.
– Но что нужно делать? – в отчаянии спрашиваю я.
– Ты поймешь, – грустно улыбается Кэллос. – Все мы сами заключили себя в куколки. Начали ритуал другие, но заканчивали его мы сами, и каждый по-своему. Я не сумею подсказать тебе, что делать, и не смогу сделать это за тебя. – Он становится возле алтаря напротив меня.
Все вампиры дружно касаются кончиками пальцев кровавого кольца вокруг Рувана и закрывают глаза. Воздух наполняется магией. Она молниями искрится в крови, разгорается, словно тлеющие угли.
Я потрясенно наблюдаю за открывшейся картиной.
Не знаю, останется ли он моим навсегда, но я хочу иметь возможность это выяснить.
Я опускаю веки, делаю глубокий вдох и представляю Рувана. Вновь ощущаю, как он ласкает мое тело. Вспоминаю тот миг, когда мы связали себя кровной клятвой, и пронизавшую тело его магию – сущность всего, что в нем было, есть и будет.