– Я никого не убивала, – говорит Дафна, закатывая глаза. – По крайней мере, если не считать самооборону, хотя в твоем случае я испытываю искушение перейти черту.

– О, если бы тебе удалось меня убить, уверяю, что это в любом случае была бы самооборона, – парирует Виоли.

Улыбка мелькает на лице Дафны так быстро, что нельзя заметить ее. Но Виоли кажется, что она успела поймать этот момент.

– В любом случае, – говорит она. – Леопольд жив и здоров. Я знаю, кто он, а он знает, что я знаю, и мы вместе только что спасли его братьев и убили их похитителя. Я полагаю, ты его знала? Анселя?

Виоли чувствует, как кровь отливает от ее лица.

– Ансель здесь?

– Был, – говорит Дафна, пожимая плечами. – Евгения упомянула, что вы двое были… сообщниками.

Виоли не может не фыркнуть.

– Да, уверена, она сказала всю правду и вовсе не пыталась переложить вину и подозрения с себя на меня.

– Разве я сказала, что поверила ей? – спрашивает Дафна. Когда Виоли не отвечает, она продолжает: – Но мы обе знаем, что хорошая ложь всегда содержит частичку правды.

Виоли вздрагивает.

– Ладно, мы были сообщниками почти год назад. Когда я впервые приехала в Темарин и задолго до того, как это сделала твоя сестра. Это было недолго, и когда мне пришлось выбирать между верностью ему и верностью Софи, это было так просто, что едва ли это вообще можно считать выбором. Но Евгения? Они все время были в сговоре, и познакомила их твоя мать.

Виоли наблюдает, как меняется при этих словах лицо Дафны, ждет сиюминутного отрицания и неприятия, как это было в первый раз, когда у них состоялся подобный разговор.

– Ты… веришь мне? – спрашивает Виоли, не смея надеяться, что это так.

– Нет, – огрызается Дафна, но в ее голосе так мало яда, что скрыть появившуюся в нем неуверенность просто невозможно.

Виоли смотрит на Дафну. Смотрит, не обращая внимания на усталость на ее лице, налитые кровью глаза, растрепанные волосы и тот факт, что в этот час она была не в своей постели. Как только она это делает, то не может не заметить, что ее скорлупа покрывается все большим и большим количеством трещин, и об этом свидетельствует все: красные глаза, бледный цвет лица, хрупкость ее лица.

Из всех вещей, которые Виоли ожидала найти по приезде сюда, сломленная Дафна – самое неожиданное открытие.

– Но ты не можешь мне не верить, – говорит Виоли мягким голосом.

У Дафны перехватывает дыхание, и она отводит взгляд.