– Эта правда должна быть раскрыта. Как потомок, ты должна ее унаследовать.

– Чушь собачья.

– Послушай же старца! – Грозные нотки вновь проскользнули в его голосе, и Элен показалось, что даже белые колонны зала содрогнулись. – В Бездне страха твоя жизнь превратится в поиски правды. Причины трагедии берут корни у истоков власти. Тот, кто подбросил камень эфилеанам огня, восседает на троне. Если души не раскрыли тебе его лик, значит, никто не сможет дать ответ, кроме меня. – Он положил сморщенную руку на свою грудь и продолжил: – Я бывший член Высшего совета, доживаю последние годы вне закона, поэтому могу говорить о тайнах прошлых лет, – вкрадчиво закончил Дон, подумав:

«Сдавайся, юный эфилеан, и расскажи мне: где зараженные?»

Элен впала в замешательство. Души внутри сосуда вели с ней ожесточенный спор. Эфилеан метала напряженный взгляд в разные стороны, как лучник метил свою цель, рот ее кривился. Однако дебаты эфирных материй с владельцем сосуда были недолгими, и через пару мгновений в зале прозвучал ответ:

– Сделке быть, – твердо заявила Элен, а затем насупила брови, поморщившись. Ее губы беззвучно зашевелились, и Элен взревела в пустоту: – Я сказала, сделке быть! Мать вашу! Замолчите! – Она обращалась к душам, верещавшим от недовольства в ее голове, а затем вновь уставилась на старца. – Я покажу дорогу. Мое условие: ты, Дон, расскажешь мне все, что произошло двадцать лет назад, в день Огненного геноцида, расскажешь, кто в прошлом подбросил им Асентрит.

– Значит, мы заключаем сделку.

– Если в конце пути ты не расскажешь правду о трагедии, я спалю твой Кампус. – Она указала пальцем на Дона. – Дотла.

Поднявшись с трона и вновь положив руку на сердце, старец объявил:

– Клянусь.

Каждый из присутствующих остался с огромным ворохом размышлений касаемо того, что услышал. Кайл был неподвижен, как камень. Мартин, теряя контроль, теребил белые воланы на рукавах.

Дон напоследок бросил взгляд на присяжных. На мгновение его лицо стало задумчивым, будто он различил в образах молодых эфилеанов своих старых друзей из прошлого, которых, возможно, уже не было в живых. Он не мог предсказывать будущее, только предполагать. Заметив, как древний чистокровный эфилеан и наследник семьи служителей власти шести лучей сидели рядом, старец будто на мгновение уловил отрывок будущего, где эти двое, уже повзрослевшие, поневоле оказались тесно сплетены судьбой.

Две империи, что столкнутся, сотрясая мир. Начало истории, которая будет длиться столетиями, зародилось здесь, в Кампусе.

Но старец не узнает, чем все закончится. Его жизнь подходила к концу. Но история этих двоих только началась.