Он поднял лицо. Я увидела, как красные глаза обретают нормальный карий цвет, а щёки покрывает румянец. Полкан смотрел на меня сосредоточенно. Будто бы сканировал. 

— Ничего, если я буду называть тебя Поль? — глупо спросила я. — Ты тоже можешь звать меня, как хочешь.  

— Ты чувствовала только эту боль, — проговорил Полкан. Как оказалось, он, действительно, меня сканировал. Или как это называется в колдовском мире?  — В твоём сердце нет боли, что тебя отверг тот, с кем ты готова была разделить жизнь. 

Я только сейчас поняла, что нога больше не болит, ещё минута ушла на осознание, что он имеет в виду.

— Ты про Гошу, что ли? — я даже рассмеялась. Гоша со мной смерть-то разделить не захотел, чего уж говорить о жизни? — Наверное, ты мне не поверишь после того, что видел наберегу, но у меня с ним ничего серьёзного не было. Он мне немного нравился, да. Но я ведь не знала тогда, что есть ты. Даже после нашей встречи не до конца в это верила. 

Звучало, конечно, по-дурацки и было похоже на дешёвый развод: типа, он мой единственный, а ты самый единственный. Я бы на месте Полкана послала меня куда подальше, ещё и парочку резких выражений добавила бы. А он молчал и смотрел долгим внимательным взглядом, на этот раз обычным, карим. 

Но, даже если бы он читал мои мысли, мне нечего было от него скрывать. Только не от него. Наоборот, я хотела, чтобы он понял, что я говорю правду и на самом деле чувствую то, что чувствую. Хотя сама ещё не могла сформулировать это чувство. 

Я влюбилась в незнакомого парня из жутковатой мистической общины, которого видела третий раз в жизни и вновь при странных безумных обстоятельствах. Но казалось, весь мир остался за пределами моей тюрьмы, и, если бы кто-нибудь из колдунов предложил перенести меня домой прямо сейчас, но с условием, что я никогда больше не увижу Полкана, я бы отказалась. А за ещё один поцелуй, такой же, как тогда, на озере, я сочту завтрашнее сожжение приемлемой ценой. Как это странно!  

— Ты ведь тоже чувствуешь, что между нами что-то происходит? — спросила я шёпотом, не нарушая зрительного контакта. 

Он не вздрогнул, не отстранился и даже не отвёл взгляда. 

— Несмотря на то, что говорит этот ваш старик, несмотря на то, что я распутная, грязная безверка, я тебе не противна. Тебя ведь тоже ко мне тянет? 

Он молчал. 

— Только не подумай, что я это говорю, чтобы ты помог мне выбраться, — неловко закончила я. — Я просто…

Но что — просто? Ничего простого здесь нет. Всё слишком сложно и непонятно. Чего я хочу от этого парня? Хочет ли он что-то от меня? Чувствует ли он хотя бы десятую долю того, что чувствую к нему я? Или это какое-то новое колдовство?