— Я нравлюсь тебе? — всё-таки решилась спросить я. 

Теперь он опустил глаза.

— Понимаю, у вас, наверное, не принято, чтобы девушка первой говорила о таких вещах… Ты можешь презирать меня. Но, пожалуйста, не лги. Ты ведь тоже что-то чувствуешь ко мне?

— Мать не терпит лжи. И я не хочу тебе лгать — ты чувствуешь то, что чувствую я. Мать связала наши души задолго до рождения наших тел, — проговорил он вдруг. — Я видел тебя во снах и ждал нашей встречи. Я знал, что Мать приведёт тебя ко мне. Мы предназначены. 

Теперь молчала я, не зная, что ответить. Судьба, предназначение — это милая романтичная сказочка, а я попала, скорее, в ужастик. 

— Я боялся, что не смогу принять тебя, что не смогу исполнить волю Матери — не смогу любить тебя, но, когда увидел, понял, что боялся напрасно, я уже любил тебя, ещё во снах. Я ждал тебя и не мог не любить. Но ты не ждала… Ты не дочь нашей Матери и не могла чувствовать нашей связи раньше, — грустно закончил он. 

— И ты… ты не примешь меня из-за того, что я была с Гошей? 

Впрочем, с Гошей-то у меня ничего и не было, если мой предназначенный не считает обжимания чем-то сверх криминальным. Но до Гоши у меня было два парня. Не то чтобы много, но... Это что же, я сама себе разрушила жизнь, не подождав пару лет? 

Стоп! Какую жизнь? Мне осталось жить не больше суток. Да и как-то легко я принимаю его сказку… Но какой смысл Полкану врать? Чтобы соблазнить меня? Но я и так готова с ним переспать. Да что там переспать! Я готова сделать всё, что он попросит. Лишь бы только попросил! Счёл меня достойной. Нет, что-то странное творится в моей голове. 

Полкан протянул руку и кончиками пальцев коснулся моей щеки, спустился на шею, затем обвёл большим пальцем губы и печально произнёс: 

— Тела твоего касались чужие руки, губ твоих касались чужие губы… 

Мне вдруг стало отчаянно стыдно за всю свою жизнь, за все те глупости, что я творила, за то, как я позволяла другим обнимать себя, целовать, тащить в постель. Как я принимала чужие ласки? Почему думала, что влюблена, что мне нужны эти люди? Если бы я знала, что где-то существует мой Поль!  

— Только сердца твоего не касался никто, — его рука спустилась к моей груди, глаза по-прежнему смотрели печально и строго. — Как же можно без пламени в сердце тела единить? 

— Прости, — только и могла сказать я, а потом перехватил его руку и прижала к губам. — Прости меня. Я не знаю, что происходит, кто ты, кто такая эта ваша Мать... Но мне кажется, я умру прямо сейчас, если ты меня оттолкнёшь.  

— Ты — моя предназначенная судьба, я не смогу оттолкнуть тебя, даже если ты на самом деле приехала сюда, чтобы убить моих братьев и сестёр и разрушить тело нашей Матери.