— Если эта Мать свела нас вместе, я могу только поблагодарить её, — тихо ответила я, не веря, что это происходит со мной, что Полкан смотрит на меня с улыбкой и нежно гладит моё лицо.

Кто первый потянулся за поцелуем? Я не заметила, но это было и неважно. Скорее всего, движение принадлежало нам обоим. Я вновь целовала эти губы, который сводили меня с ума и были моим наваждением. Наконец-то не во сне, а в реальности. Я пила его дыхание, меня обжигала его кожа под моими ладонями, его прикосновения ко мне заставляли сердце сладко замирать. 

— Как во сне. Ты мне снился, — призналась я, когда его губы несмело спустились на мою шею. 

Он отстранился и посмотрел на меня смущённо и виновато. 

— Я не мог не приходить к тебе. Это было мукой — быть рядом и не касаться тебя, когда я так долго этого ждал. Я думал, что Мать простит, что я ворую твой жар и ласку, я думал, это никогда не будет принадлежать мне. 

Его руки бережно касались моего тела, и я чувствовала себя фарфоровой куклой, которую боятся повредить.  

— Значит, ты меня усыплял и залезал в мою палатку, чтобы меня просто потрогать? — почему-то я не злилась и не обижалась, хотя в его поступке было что-то маньяческое. Это, мягко говоря, ненормально: усыплять человека, чтобы его полапать. Но за последние сутки не случилось ничего нормального, так что не о чем и говорить. 

— А Гошу тоже ты усыплял? — вспомнила я вдруг нетипичную вечернюю сонливость нашего радушного хозяина.

— Я не хотел видеть его с тобой, — насупившись, ответил Полкан, не выпуская меня из рук, а, наоборот, сокращая расстояние между нашими телами. 

— Если бы ты разбудил меня и спросил… Или пришёл днём, чтобы познакомиться, всё было бы гораздо проще, — улыбнулась я, позволяя стягивать с меня майку.

Полкан, кажется, меня уже не слышал, он жадно трогал, целовал, гладил обнажавшееся тело. Помогал мне выпутывать его из одежды, нетерпеливо тянул вниз мои шорты. И я с каждой секундой всё глубже тонула в каком-то наваждении страсти. Я не могла ни думать, ни говорить, ни пытаться что-то понять, слишком много было чувств, мыслям просто не осталось места. 

Я не чувствовала ни холода, ни твёрдого земляного пола. Только его руки, его губы, его жар. Он был сейчас со мной, и это было слишком щедро со стороны судьбы. Горячие и шершавые ладони скользили по шее и груди, длинные волосы щекотали живот. Он облизывал меня как кот, дорвавшийся до сметаны, словно рецепторами языка хотел лучше прочувствовать. Если бы я могла вывернуться из его хватки, то тоже бы облизала каждый сантиметр его тела, но мне оставалось только впиваться пальцами в его плечи, тянуться за прикосновениями и кусать губы, чтобы заглушить стоны.