- Наше самое глупое и самое сладкое до приторности дело из всех, - произнес тогда Себастьян. – И я почти уверен, что это замирение ненадолго. К тому же, доктор Фрейд, - он подмигнул Джиму, - мы на этих пациентах почти ничего не заработали.

- Полиция выкатит большой счет за хлопоты? – спросил тогда Джим.

- Не так чтобы… но три нуля, думаю, будут, - предположил Себастьян.

- Попроси Мию связаться с округом, - сказал Джим. – Я хочу погасить этот счет сам.

- Вы с ума сошли? – спросил Себастьян.

- Отчасти, - кивнул Джим. – Возможно из-за того, что персонажи этой истории несколько дней подряд сливали на меня накопившиеся обиды. Боюсь, это единственный способ их обнулить.

- Все ясно, - хмыкнул Себастьян. – Кажется, Миа мне рассказывала о каком-то священнике, который исключал всяческое насилие и даже рекомендовал ей при наличии врага непременно пойти в церковь и поставить свечку за его здоровье.

- Это еще что за конфессия? – не понял Джим.

- Какая разница? – отмахнулся Себастьян. – Все равно Миа не прислушалась к этому совету. Да и откуда у нее враги? А если бы даже и были…

Он внушительно захрустел плечами.

Чертовы сценаристы. Заставить бы их читать эту муть сто раз подряд. Или смотреть эту серию, не отрываясь.

Как же звали ту девчонку?

Эмили. Совершенно точно, ее звали Эмили.

Интересно, что пыталась изжить из себя или на что хотела намекнуть Кэрол Беннелл, когда затевала эту серию? Когда давала задание литературным поденщикам? Когда выводила из себя сценографов, требуя соблюдения планировки здания и соответствия его обстановки только ей известному образцу? Ведь тогда она еще была жива. Прошло четыре года. И вот Джим в том же самом доме. Или, точнее, в его копии. Хотя нет. Многое здесь иначе. Изменилось за последнее время?

- Что-то не так? – спросил Оле.

- Комната Эмили наверху? – уточнил Джим.

- Да, - кивнул Оле. – На первом этаже только кухня, зал, кабинет, кладовая. На втором – четыре комнаты. В гостевой сейчас живу я, но могу уступить ее. Кроме гостевой там комната Эмили, комната ее матери и техническое помещение.

- Что она мне оставила? – спросил Джим.

- Письмо, - ответил Оле. – Я, конечно, не читал его, да и Эмили здесь не видел. Но она оставила мне большой конверт. Хотя, может быть не мне, он не был подписан, но и не был запечатан. Внутри оказался конверт для тебя. Больше ничего. Но она попросила, чтобы я отдал его тебе только после того, как ты осмотришь дом и задашь все вопросы, какие захочешь задать.

- Что ты знаешь об Эмили? – спросил Джим.