- Зови меня Антон, - хмыкнул убийца и выдернул из горла Джима ампулу-дротик. – В какой-то степени – не ошибешься.

На тыльной стороне его ладони была татуировка в виде трехголового пса.

- Да, не без сентиментальности, - согласился он, поднялся и нахлобучил на голову Джиму ту самую шляпу. Нахлобучил и ушел.

Песня продолжала звучать. Никто из четырнадцати даже не вздрогнул, не обратил внимания ни на появление этого черноволосого Антона, ни на исчезновение Джима, а в том, что он исчез точно так же, как появился Антон, Джим не сомневался.

***

Где-то через полчаса или час пришел майор. Он как ни в чем не бывало уселся напротив невидимого Джима, взял нераскрытую бутылку виски, одобрительно хмыкнул, сунул ее в карман, плеснул себе виски из второй бутылки. Выпил и пробормотал, глядя в окно:

- Не думал, что финал будет таким скучным. Кое-кто уверяет, что представление только начинается, но мне уже скучно. Это как сериал, чем удачнее начало, тем больше вероятность, что финал будет слит. Все идет к одному и тому же. Как здесь говорят, не ты первый, не ты последний. Посмотри.

Майор положил руки на стол, и Джим с ужасом, который дополнил уже и так клубящийся в нем ужас, понял, что пальцы майора сливаются, удлиняются и уже ползут к неподвижным и невидимым рукам Джима. И в тот самый миг, когда он почувствовал едва различимое прикосновение, в глазах у него потемнело, а затем он понял, что видит гоблина и гнома. Уже в новых костюмах те бежали по крышам, перепрыгивая с вагона на вагон, и вечернее солнце освещало их спины. Но главное заключалось в том, что Джим их видел снизу, как будто камера слежения была закреплена на ботинках гнома. На его плече моталась какая-то сумка. Эльфийскую сумку тащил гоблин. Вот он перепрыгнул через последний промежуток между вагонами, обернулся на фоне поднимающегося из паровозной трубы пара, чтобы что-то сказать гному и тут же вытаращил глаза. А в следующую секунду Джим увидел, что гоблин уже упал, а на ногах у него вместо башмаков что-то пузырящееся и большое.

- Вот так, - хмыкнул майор, втягивая щупальца в рукава. – А ты думал, что хорошо пошутил насчет ботинок? Нет ничего лучше вот такой импровизации. Но это представление закончено. Пойманы даже клоуны. Веселить публику в перерыве между номерами больше некому. И мы продолжаем движение.

«Какое движение?» - мысленно задал вопрос Джим, но майор уже поднимался и уходил, забрав и начатую бутылку виски тоже.

«Урод», - подумал Джим, а затем посмотрел на уходящих из зала едоков и подумал про них тоже – «Уроды».