В то время, когда весь город гулял, предаваясь праздничным развлечениям, в Черном дворце шла подготовка к вечернему обряду. Стоя среди уже знакомого ей каменного зала, Огнеслава, не отрываясь, смотрела на зияющий чернотой спуск в логово змея. Что должен был чувствовать тот смельчак, который добровольно отправился туда, для договора? И что ощутило его сердце, когда спустя двенадцать лет состоялся первый обряд, соединивший змея и человека? Не проклинал ли он себя за тот договор, что заключил?

— Хозяйка, вам лучше отправиться в Белый дворец и отдохнуть, — раздался совсем рядом, мягкий голос Чаяны. — Обряд начнется после захода солнца, нет смысла находиться здесь столько времени, терпя неудобство. Мы подготовимся сами.

— Позволь мне остаться, — взглянула на неё княгиня. — Я хочу видеть всё.

— Разве это не будет слишком утомительно для вас? Подумайте о наследнике, — попыталась настоять на своем тень.

— Чаяна, с ним же всё будет хорошо?

— Конечно. Хозяин проходит обряд дважды за год, а я провожу его уже много веков. Всё будет хорошо, — участливо заверила старшая из теней.

— Нет, я не о Горане, — замялась княгиня. — Я о том парне, Храбре…

— У вас слишком мягкое сердце, — улыбнулась Чаяна. — Как только он получит кровь хозяина, его кости срастутся, а раны затянутся. Он станет здоровее, чем был, когда покинул утробу своей матери.

— Это хорошо, — будто убеждая себя, произнесла Огнеслава. — Я не хочу сейчас оказаться среди боярынь. Неспокойно мне. Не желаю никого из них видеть.

— Вы хозяйка и в Черном дворце, можете отдохнуть в библиотеке или опочивальне Горана. Обряд закончится поздно, если хотите присутствовать до конца, нужно набраться сил. Нежана, Горлица, проводите княгиню.

Едва Чаяна закончила говорить, как тени неотступно следящие за жизнью Огнеславы, появились рядом. Они стали уже родными, эти две златоглазые красавицы.

— Ты права, — согласно опустила голову княгиня, чувствуя, как огонечек внутри согревает и успокаивает. — Идемте.

Она отправилась в опочивальню и правильно сделала. Едва оказалась там, где так часто засыпала со счастливой улыбкой на губах, едва её голова коснулась подушки, как сон тут же сковал очи и разум. Нежана с Горлицей переглянулись и оставили хозяйку отдыхать.

Сон поглотил сознание, даря безмятежный покой. Но потом пришли сновидения. Огнеслава видела в них Горана при свете дня. Солнце согревало, блестело в волосах. «Но как? — возникал где-то глубоко вопрос. — Это ведь невозможно!» Она гладила его лицо и вдруг, подняв упавшую на лоб прядь, увидела еле заметный узор, что отблесками проявлялся на коже, когда свет попадал на него. «Что это?» — пыталась спросить она, но не получалось произнести ни слова. Раздвинув волосы на виске, увидела, что узор продолжается и там, он опоясывал голову. Полная смятения она отступила, разглядывая мужа, а он будто не видел её. «Рано или поздно ты захочешь разделить с ним не только ночь, но и солнечный день», — вспомнились слова свекрови. Огнеслава пятилась, пытаясь понять, где находится, но свет слепил так, что она не видела больше ничего. «Это не правда! Это сон! Морок!» — сопротивлялась она.