— Вторые пары! Огонь!

Стреляющие начали перезаряжаться. Но шквал огня не прекратился. Каждая четвёрка стреляла попарно.

— Дальше огонь по готовности! Держать плотность огня! Услышу, что какая-то четвёрка «замолчала» — закопаю вместе с Пророком! — заревел Синицын, и голос его пробирал до самых костей не хуже мороза.

— Пошли! — раздалась команда в стороне.

Две вереницы людей полетели по снегу так быстро, словно они его и вовсе не касались. Низко пригибаясь, «штурмовики» неслись на лыжах. Яркие пятна пончо преодолевали сотню метров под прикрытием огня бойцов Синицына. Индейцы, с детства ставшие на лыжню, молча и неумолимо приближались к крайним домам Аунего, пока свинцовая мясорубка не давала высунуться тем, кто засел на верхних этажах.

А шериф Фэллон во все глаза смотрел на то, как мохоки бегут по гладкому белому полотну. Главное, чтобы они достигли окраин общины, спрятались под стенами домов и навязали бои на первых улицах. И тогда можно вступать в битву основным силам.

* * *

Красный флажок для загона дикого зверя реял метрах в двадцати перед нами. Я слегка высунулся и глядел в прорезь между наваренными листами стали, уходившими за кабину и вверх. Волков был рядом. Он облизнул пересохшие губы и посмотрел на меня. В глазах у шулера бегали бесенята. Казалось, ничто не может выбить этого человека из колеи.

— Выдержит, Лексей Иваныч? — он похлопал по краю «бронеборта» Доджа.

— Должно. В меня ирландцы Благочестивого ни разу не попали, пока был внутри, — ответил я.

— Ну и отлично!

Раздался свисток. А следом началась адская канонада винтовок. С нашей стороны тут же подхватили стрельбу, целясь во вторые этажи домов, стоя́щих по бокам от главной улицы.

— Давай, Матвей! — заорал я, видя, что первый грузовик уже тронулся.

Додж заревел как раненый зверь и пошёл по еле заметной дороге вслед за ведущей машиной. Два импровизированных «броневика» понеслись в сторону Аунего.

Несколько пуль стукнули в наваренные листы стали.

— Быстрее!

Додж надрывался, выгрызая себе путь в снегу. Слева к флангу поселения уже почти подошли на лыжах мохоки. Один из них вдруг нелепо кувыркнулся и упал в белое марево. Первые потери…

Раскатистый звук винтовки я услышал даже через нестихающую пальбу «Баров». А вот и наши «глаза» открыли огонь…

* * *

Семён Горохов прильнул к прицелу винтовки и наблюдал за происходящим в Аунего.