Не буду описывать, что мы потом сделали. Что я потом сделала. Потому что вызывать драконов, уничтоживших целую армию, – это одно, а своими руками подталкивать енота в котел с кипящим маслом – совсем другое.

– Зря… – заплетающимся языком бормотал потом Алим. – Н-надо было… сначала… шкуру… с него… того.

Я кусала губы до крови, пытаясь заглушить вопли в ушах.

О Ли мне с тех пор считал нужным напомнить, наверное, каждый встречный. Об этом шептались слуги и мягко говорили новые министры, кстати выбранные Ли.

Он слишком много на себя берет. Именно он правит страной. Он слишком самостоятельный. Да как он смеет ставить себя наравне с генералами и наместниками, бывший раб! Да его в цепях нужно отправить на рудники Лянь, где ему самое место.

Спустя неделю после смерти Рен я приказала Ли явиться в императорские покои.

Он явился и рассказал, что изо всех сил готовит мне коронацию. Что столицу удалось призвать к порядку, что торговля с султанатом, а также степью восстановлена. Ах да, а еще именно он теперь глава Синих Пауков. Государь желает посмотреть на голову прошлого Паука? Он хранит ее для меня в спиртовом растворе. Послать за ней слугу?

Я отказалась. Не думаю, что чья-то голова, пусть и отлично сохранившаяся, благотворно сказалась бы на моем аппетите. Которого, впрочем, и так не было.

Я приказала подать нам еще вина, а потом велела слугам убраться подальше, потому что сейчас будет серьезный разговор, и я хочу остаться со своим новым канцлером одна.

– Государь? – Ли насторожился.

– Не называй меня так, – поморщилась я, когда все ушли. – Просила же.

– Госпожа. – Он нахмурился.

– Почему ты не предупредил меня о том, что подменишь зеркало и приведешь Пауков во дворец?

– Госпожа, умоляю, простите, но вы могли нас выдать.

Я посмотрела на него в упор.

– Ли, ты мне не доверяешь. Я тебе тоже. Однажды Мэйлин, или Ванъян, или кто-нибудь еще, для тебя важный, окажется под угрозой – и ты предашь меня снова. Ты ненадежен. Ты уже сейчас забираешь у меня власть. Слышал, о чем говорят во дворце? Вдобавок тебе единственному известно, кто я на самом деле. Ты для меня угроза. Я всегда буду думать о том, кому и что ты рассказал обо мне. Однажды это может стоить мне жизни.

Ли отвернулся от нашего низенького стола и неторопливо опустился ниц.

– Если госпожа так считает, мне следует умереть.

Я сняла хрустальный флакон со шнурка и открыла крышку. В наступившей тишине капли звонко утонули в вине. Положив пустой флакон на стол, я приказала:

– Поднимись и выпей.