– Убейте его! – завопила королева и выхватила у ближайшего стражника меч. – Убейте его! Убейте! Убейте!

Но вдруг повалилась навзничь со стрелой в горле.

Парадные двери распахнулись. В них, как волны во время прилива, хлынула стража. В считаные мгновения зал из золотого превратился в алый, а вместо вполне уместной здесь тишины наполнился звуками борьбы, хрипами и криками.

Оружия у министров не было. Как иначе – вооруженными при императоре могут быть только стражники. Именно они сейчас и убивали, а я сидела и смотрела. Алим стоял на коленях рядом и тоже смотрел. Такие мы с ним были оба равнодушные.

Еще помню кровь на зеркале, пока его не разбили. Много крови – и крик молодого министра, который упал на осколки в лохмотьях алого шелка.

С меня сняли веревки, и голос Ли прошептал на ухо:

– Госпожа, прошу, идемте.

Он мягко подтолкнул меня к трону, за которым оказалась потайная дверь. Я споткнулась о чей-то труп, Ли подхватил меня под руки и помог встать. В ушах не переставая звенели крики. Казалось, я схожу с ума. Тогда я еще не понимала, что происходит, но была так шокирована, что ничего не спрашивала. Реки крови все еще выбивали меня из колеи.

Ли привел меня в покои императора – я их узнала, потому что именно сюда государь приглашал меня на ужин и «игру в генералов» на клетчатой доске. Она по-прежнему стояла на роскошном столике черного дерева у ширмы с летящими драконами.

Драконы…

Я поймала обеспокоенный взгляд Ли. Сердце скакнуло к горлу и испуганно задрожало. Боже, драконы!

– Господин! – выдохнул Ли, когда я забилась в его руках, не в силах вдохнуть.

Стражники и слуги метались по комнате, как вспугнутые мотыльки, а я дугой на циновках выгибалась, пытаясь рассказать Ли про драконов. Из онемевшего рта не доносилось ни звука.

Ли рванул на мне ворот нижнего халата. Шнурок с хрустальным флаконом оказался прямо перед моими глазами. Ли его не видел, Ли ничего не знал. Зато знала я. Он меня не предавал, понимаете? Ли меня не предавал! А я должна буду… Я…

Грудь сдавило так, словно на нее уже положили могильный камень, и Ли толкнул мне в рот чашу с чем-то горько-мятным. Я глотнула, чуть не захлебнувшись, и боль мгновенно отпустила.

– Все хорошо, – зашептал мне на ухо Ли. – Все хорошо.

Нет, ты не понимаешь! Не хорошо. Хорошо уже никогда не будет!

В лекарстве оказалось снотворное. Я проспала всю ночь и половину следующего дня, а когда проснулась, во дворце царила страшная суматоха. Метались слуги, куда-то спешили стражники. Я все еще была в белых, забрызганных кровью одеждах, в которых меня привезли вчера и бросили перед троном. Без слуг я не знала, где взять новые.