Простенькие иллюзии, через которые я пытался показать ей образ Нуклия, ее не впечатлили.

– Кузина однажды вырастила дерево на голове моего брата – сказала, что раз он – дуб, то пусть соответствует, – объяснила Элизабет, попивая кофе. – Потом расколдовала, конечно. Но Дамиру даже понравилось, он нашел это изысканным, – она вздохнула и с тоской посмотрела на меня.

– Ваше Высочество?

– Просто жалею, Элвин. Я была глупа, не удосужилась узнать тебя поближе, чтобы сейчас мы могли остаться хотя бы друзьями. Но уже поздно. Ты больше не наш. Ты теперь как Шериада. Тебе там хорошо? Там, куда она тебя забрала.

Я помедлил, но потом посмотрел на нее внимательнее.

И неожиданно ответил:

– Да.

Она кивнула.

– Тогда я спокойна, – затем она встала и продолжила: – Прости меня, Элвин, я была навязчива. Ты… Просто ты бесценен. Знай это, хорошо?

Если послушать Криденса, то я уже слишком хорошо это знаю.

– Не провожай. Я дойду сама. Ах да, Элвин, я, наверное, испорчу сюрприз, но со мной приехала твоя сестра. Она остановилась поговорить с молодым человеком в саду.

Дальше я не слушал. Элизабет проводила меня удивленным взглядом, когда я, не попрощавшись и даже не отвесив приличный в таких случаях поклон, бросился к двери.

Ветер вился за мной. В холле он вырвался вперед и услужливо распахнул парадные двери. Но на главной аллее Тины не было. Я бросился к террасе, раньше закрытой, чуть не выбил двери, пробежал ее всю, пустую и холодную. Никого.

И когда сердце уже готово было разорвать мне грудь, я услышал самый странный в моей жизни звук.

Смех – каркающий, ломкий и робкий. Смеялся Криденс – впервые на моей памяти. Я бы не поверил, если бы не увидел. Они стояли с Тиной у заснеженной беседки рядом со статуей… не помню кого. Я и глазам не сразу поверил, и было отчего.

Криденс, надменный нуклийский лорд, который людей считал равными животным или, в лучшем случае, слугам, этот самый Криденс стоял теперь, опираясь на ограду беседки и смеялся. Почти как обычный человек смеется над хорошей шуткой.

Вот только обычным Криденс не был.

А Тина с улыбкой смотрела на него.

– Погоди, ты не дослушал. Итак, поднимается он, видит… Элвин!

Криденс осекся, а Тина подошла ко мне и чмокнула в щеку.