Она тяжело вздохнула.

– Я брела по улицам Парижа истекая кровью, брошенная всеми. И только воспоминания о Пьеро удержали меня от самоубийства. Именно ожидание того, чего мы можем достичь вместе с ним, помогло выстоять. В течение нескольких месяцев я жила как незаконная вампирша, укрываясь от инквизиторов Факультета, питаясь пьяными студентами, шатавшимися по улицам после объявления комендантского часа. С приходом дня я пряталась на городской свалке юга Парижа рядом с Гобелен, в яме, полной нечистот, глубоко уходившей в землю. Там, в тиши безветренной ночи можно было услышать далекое журчание погребенного Бьевра, который на протяжении веков застраивался улицами и домами. В самом сердце свалки я собирала детали, необходимые для осуществления мести: монеты, выкраденные у жертв, медь, вырванную из водостоков зданий, стеклянные бутылки из плохо закрытых таверн. Затем я отправилась в «Неизлечимые», чтобы освободить Пьеро и всех, заключенных в психушку. Тех, кто не отверг меня, как прокаженную, а напротив, полюбил ту, кто заботился о них. Их не остановил ледяной холод моей кожи. Они последовали за мной на свалку Гобелен, где под моим руководством и с помощью собранного материала без передышки готовили электрические фонарики. Пока они трудились, я изучала гримуары[62], выкраденные из библиотеки хосписа, чтобы узнать как можно больше об упырях перед тем, как отправиться в недра земли.

И снова лицо Дамы оживилось, когда она погрузилась в воспоминания.

– Используя старые карты, вынесенные из стен Неизлечимых, я определила течение реки Бьевр. Инстинкт подсказывал, что там – идеальное место для моего Двора. Оставалось только найти подходящую точку. От водосточной воронки Гобеленов мы достигли черных вод. Вооружившись электрическими фонариками, спустились по бурному потоку реки. Половина команды погибла в пути, убитая упырями, ведь тогда электрические фонарики не отличались мощностью, как сейчас. И все же многие смельчаки выжили и добрались сюда, в эту огромную пещеру, где мы основали колонию.

Дама обвела золотистым взглядом сотни собравшихся. В самом начале здесь была лишь маленькая горстка людей. Я догадалась, что Марсьяль, не отрывавший от госпожи преданного взгляда, был одним из первопроходцев.

– Раньше на этом месте тухло болото под открытым небом, – продолжала рассказ повелительница. – Прежде чем впасть в Сену, Бьевр орошал Сад растений Короля. С тех пор как в Париже начали возводить земляные насыпи, Сад орошался руками человека. Парижане забыли о существовании этой погребенной под землей долины, а мы открыли ее заново! За прошедшие месяцы колония выросла. Благодаря видениям Пьеро мы научились укрощать реку. Она протекает под землей, поэтому никогда не замерзает. Наоборот, бурлит в любое время года. Мы установили турбины, чтобы получать электричество. По медным проводам, покрытым вощеной тканью, оно подается в ампулы.