Женщина кивнула на водяные колеса с лопастями, которые я приняла за мельницы. Длинные провода, свисавшие с деревянных столбов, поднимались от русла реки к цепочкам ампул, прикрепленным к скалистым стенам.

– Освещая долину электричеством, мы постепенно отбирали все бо́льшую территорию у Тьмы и ночной мерзости. Тогда же опробовали свои первые экспедиции на поверхности. Речь шла не о том, чтобы выпустить армию упырей, нет. Мы довольствовались тем, что по ночам пробирались в хлебные амбары и кладовые торговцев, крали теплую одежду и еду. Мы нанимали обездоленных повзрослевших сирот, которых не брали приемные семья. Похищали умелых ремесленников, полезных для нашей экспансии: кузнецов, столяров, плотников и стеклодувов. Те, кто соглашался сотрудничать по собственному желанию, становились моими подданными. Что же до всех остальных… Они оказались в моих клыках, потому что я тоже должна питаться.

Я дрожала в фланелевом платье, наблюдая за застывшим лицом Дамы. В сырой пещере, где журчала вода, повелительница напоминала сирену, заманивающую смертных в глубины бездны, чтобы полакомиться ими. Ветерок играл ее длинными каштановыми кудрями, похожими на янтарные водоросли, танцующие вокруг опалового лба.

– Прошло полтора года, как появился Двор. Мы оснастили его чудодейственным оружием. И я почувствовала: пришло время заявить о своих правах. У меня появился план мести Нетленному: отнять столицу его империи. Я взяла себе имя Экаты, богини оккультной луны земных глубин, хозяйки упырей и кошмаров. С помощью прожекторов я научилась управлять нападениями упырей. Те первые набеги позволили удовлетворить растущие потребности колонии в пище, одежде и заключенных. Нам нужна живая сила для выработки бо́льшего количества электроэнергии. Одной реки Бьевр уже недостаточно.

Она указала на другой берег реки, противоположный тому, где находились позорные столбы.

Над жилищами троглодитов я различила прикованные к колесам фигурки, ходившие по кругу. Машины приводились в движение не потоками воды, а живыми рабами, напоминавшими галерных… Гипотеза Л’Эский неверна. Двор Чудес не принимал всех незаконных, как он предположил. Те тысячи парижан, что исчезли в последние месяцы, не закончили жизнь в клыках, страдающих от жажды вампиров. Они платили не кровью, а по́том, чтобы произвести таинственное электричество ради безумных амбиций Дамы.

Я содрогнулась, вспоминая сына бедной матушки Мао с горы Парнас, который, без сомнений, был прикован к одному из этих колес, вместе со своей женой и, возможно, даже ребенком…