– …но по словам Жанны ты нашел тайный ход, которым пользовались неаполитанские бандиты, чтобы незаметно попасть в Париж. Эта важная информация может оказать большую помощь Фронде в ближайшие месяцы и годы. Поэтому я прощаю тебя… но только на этот раз.

Орфей наконец осмелился поднять голову.

В ту же секунду вбежала Наоко.

– Орфео! – вскрикнула она, бросаясь ему на шею.

Счастливый смех подруги наполнил воздух радостью. Широкая улыбка на селадоновом лице Орфео растопила мое сердце. Даже сам Монфокон смягчился: его суровое лицо на мгновение приобрело сентиментальное выражение доброго деда.

Тепло согревало душу здесь, в этом глухом подвале, последнем месте в мире, где я могла вообразить, что обрету второй дом.

И все же здесь я чувствовала себя хорошо. И это чистая правда! Лучше, чем когда-либо с тех пор, как потеряла родных.

Из нас вышла прекрасная команда! Раскаявшийся старый палач, юная японка с телом гибрида, нечисть, сшитая из плоти других. Я – седовласая девушка с кошмарами вещих снов… И мальчик с видениями, спавший в соседней комнате. Мы словно персонажи странной сказки, вышедшей из-под пера писателя, страдавшего бессонницей лунными ночами. И даже если сказка, то для меня – самая добрая из всех.

В недрах подземелья часы пробили восемь раз, вырвав нас из мгновений благодати.

– Празднование Ночи Тьмы вот-вот начнется, – напомнил Монфокон, вновь возвращаясь к серьезному тону. – Жанна, пора возвращаться ко Двору.

* * *

Два месяца назад я пришла в Галерею Зеркал как неизвестная воспитанница «Гранд Экюри», чтобы принять участие в борьбе за «Глоток Короля».

Сегодня 21 декабря, едва переступив порог Королевской Часовни Версаля, я услышала свое имя, перелетавшее из уст в уста. Все лица были обращены ко мне.

– Диана де Гастефриш!

– Она вернулась!

– Она больше не оруженосец, но ее сопровождает Главный Конюший…

Монфокон действительно шел рядом со мной, одетый в свой самый роскошный черный бархатный жюстокор. По этому случаю он даже пригладил козлиную бородку воском и завил кудри старого парика.

Я тоже сменила рваную фланель на одно из самых великолепных нарядов Наоко – платье из черного шелка с вышивкой. Умелыми руками она убрала мои волосы в изысканный пучок.

Я шла по центральному нефу часовни среди придворных смертных и бессмертных, заполнивших зал.

Все были в темных одеждах, соответствующих празднованию Ночи Тьмы, самой длинной в году и самой священной. Высокие темные свечи горели в железных канделябрах. В воздухе витали тяжелые ароматы ладана, мирры и более редких трав – античные секреты консервации тел фараонов, чей запах услаждал обоняние повелителей ночи.